Книга Случайная любовница - Трейси Энн Уоррен

— Гайд-парк, — приказал маркиз, и кучер пробормотал в ответ что-то утвердительное. Со щелчком люк снова закрылся.

Едва Весси успел сесть, как карета сильно дернулась, отчего девушка полетела вперед и чуть не свалилась на пол. Но он успел поймать ее, обхватив руками.

С улицы донеслись крики, по-видимому, там что-то случилось, отчего движение по улице застопорилось. И все же Лили почти не слышала шума, ибо все ее чувства сосредоточились на паре сильных рук у нее на спине, твердых мускулистых бедрах, которые переплелись с ее ногами. Пошевелившись, он поднял ее и посадил к себе на колени. Она ахнула от новизны ощущений и заглянула ему в глаза.

Он тоже устремил на нее пристальный взгляд, крепче сжав руки.

— Похоже, мы застряли.

— Да.

— Но ничто в Лондоне не стоит на месте подолгу. Мы скоро продолжим путь, и у нас остается совсем мало времени. Назовите мне ваше имя, прошу вас.

С колотящимся сердцем она покачала головой.

— Диана?

Ее губы приоткрылись в трепетном вздохе.

— Нет.

— Как насчет Анны?

— Это красивое имя, но не мое.

— Тогда Мэри. Уже теплее?

— Нет.

Его челюсти напряглись.

— Ну что ж, поскольку вы упорствуете в том, чтобы не оставить мне о себе ничего, кроме воспоминания, полагаю, мне лучше сделать его таким, чтобы никто из нас никогда его не забыл.

Не успела она вздохнуть, как его губы завладели ее pтом, целуя с мастерством и страстью, от которых мысли се закружились со скоростью падающей звезды. Глубокий и требовательный поцелуй опалил ее, разжигая кровь и оставляя ее одурманенной и дрожащей в его руках.

Ее целовали и раньше, когда ей было шестнадцать, и та короткая встреча с гостящим у соседей кузеном показалась ей тогда вполне приятной. К его разочарованию, однако, она никогда не просила о повторении, а теперь поняла почему. Если бы тот мальчик умел целоваться, как маркиз, они бы не разлучились так быстро.

Хотя, с другой стороны, лорд Весси — мужчина, искушенный и опытный, и каждое его прикосновение говорит об уверенности в себе, умении покорять женские сердца. Даже она, при всей своей наивности, смогла почувствовать его талант дарить женщине наслаждение, которым обладают немногие мужчины, его ловкость в искусстве обольщения, которая вполне могла заставить женщину умолять о продолжении.

Внезапно карета снова покатила вперед.

Не держи он ее, она наверняка свалилась бы на пол. Но такая участь ей совсем не грозила, ибо он привлек ее ближе и повернул голову, стремясь к еще большей полноте и глубине слияния губ.

Она ахнула, когда он пробежал кончиком языка по нижней губе, затем еще раз, когда проник внутрь, чего она даже вообразить не могла. Все это было в диковинку и нравилось ей. Новые ощущения были одновременно горячими и сладкими, восхитительно вкусными, как конфета. Позволив инстинкту вести ее, она тоже лизнула его, прильнув ближе.

Пальцы мужчины погрузились в ее короткие волосы и обхватили голову. Она застонала от восторга.

Совершенно затерявшаяся в море своих ощущений, девушка почувствовала, как его рука пробралась к ней под сюртук. С безошибочным проворством он отыскал грудь, обхватив ее ладонью сквозь ткань рубашки. Безумная дрожь сотрясла тело Лили, когда он ласкал пальцем сосок. Один раз, второй, потом еще и еще, пока она не потеряла счет, слишком возбужденная, чтобы думать о чем-то другом.

Какое-то сладкое томление зародилось между бедер. Хотелось, чтобы он продолжал и продолжал свои ласки. Завладев ее ртом с пылкой настойчивостью, он побуждал посостязаться с ним, отдаваясь каждому его поцелую и возвращая их с еще большей страстностью.

Плененная, она лежала, дрожа, когда его пальцы трудились над пуговицами ее рубашки, прохладный воздух коснулся кожи, когда он развел полы рубашки и обнажил грудь.

Глаза его сверкали голодным блеском, когда он, придерживая ее под спину рукой, зарылся лицом в изгиб шеи. Проложив дорожку быстрых поцелуев вдоль линии горла, ненадолго задержался у его основания, терзая серией затяжных, влажных поцелуев, от которой ее кожа запульсировала так, словно у нее не одно, а несколько сердец. Спустившись через ключицу, затем по грудине, он скользнул ниже.

Вспышка, яркая, словно молния, полыхнула внутри ее, когда он сомкнул губы на груди. Никогда в жизни не испытывала она ощущения, хотя бы отдаленно похожего на это. Рот его был теплым и влажным, язык, словно всполох огня на тугой бусине соска.

Она сглотнула, не в состоянии сдержать стон, который поднимался из глубины горла. Едва ли сознавая, что делает, она вплела пальцы в волнистый шелк его волос, лаская кожу головы, безмолвно побуждая его не останавливаться.

В этот момент он легонько куснул ее — нежное сжатие зубов, от которого она выгнулась дугой ему навстречу. Смягчил укус, лизнув языком, потом еще и еще, пока она не подумала, что вот-вот сойдет с ума.

Он поворачивал голову, по-видимому, чтобы взять в мучительно-сладкий плен другую грудь, когда соединяющий люк внезапно открылся.

— Гайд-парк, милорд, — объявил кучер, прежде чем так же быстро захлопнуть маленькую дверцу.

Маркиз застыл над ней, приглушенный стон тихо слетел с его губ.

Она тоже застонала, и только потом до нее дошло, что карета больше не двигается. Мягкий полумрак окутывал все внутри; солнце начинало садиться, но ни он, ни она этого даже не заметили.

«И благодарение небесам за скрывающие тени», — подумала Лили, представив шокирующе непристойное зрелище, в котором они бы предстали перед его слугами или случайным прохожим, который мог заглянуть в карету.

Все еще пребывая в страстном томлении, Лили силилась прийти в себя, в смущении соскользнув с его колен на сиденье. Она торопливо запахнула рубашку, дрожащими пальцами спеша застегнуть пуговицы.

Маркиз отвел ее руки в сторону.

— Позволь мне.

Она на мгновение заколебалась, прежде чем уступить его просьбе.

Сноровистый, как камердинер, он застегнул рубашку, слегка поправил края, потом разгладил помятые полы сюртука.

Эта небрежная интимность ошеломила ее, но, учитывая то, что они делали каких-нибудь пару минут назад, она решила, что несколько поздновато изображать возмущенную невинность.

Оглядев ее в тусклом свете, он протянул руку и стащил ленточку с волос.

Она охнула, когда прямые, густые локоны, концы которых едва доставали плеч, рассыпались по щекам.

— Спутались, — объяснил он. Не дожидаясь ее разрешения, он как мог привел в порядок пряди ее волос, и от его прикосновения новая волна удовольствия накрыла ее. Она видела, что ему это тоже нравится, и на мгновение подумала, что он ее снова поцелует.

Но он лишь собрал волосы на затылке и связал тонкой шелковой ленточкой. Закончив, немедленно отпустил ее.