Книга Глаза тьмы - Дин Кунц

Но в призраков Вивьен не верила. Они для нее не существовали. Она верила в смерть и налоги, в неизбежность джекпотов, выпадавших поклонникам игровых автоматов, в салат-бары, которые брали фиксированную плату за «Все, что вы сможете съесть», в Господа Бога, в похищения людей инопланетянами и в существование снежного человека, но не в призраков.

Сдвижная дверь стенного шкафа, открываясь, двинулась по направляющим, и у Вивьен Неддлер возникло ощущение, что сейчас из черной дыры за дверью выйдет что-то жуткое, с глазами алыми, как кровь, и острыми когтями. Она ощущала чье-то присутствие, некой твари, которая хотела сожрать ее, и громко вскрикнула, когда дверь полностью открылась.

Но в стенном шкафу монстр не прятался. Она увидела только одежду Дэнни. Только одежду.

Тем не менее дверь, к которой никто не прикасался, начала закрываться… закрылась… начала открываться…

А воздух стал еще холоднее.

Затряслась кровать. Две ножки поднялись на три или четыре дюйма, с силой опустились на ролики, благодаря которым не протирался ковер. Ножки еще раз поднялись, застыли в воздухе. Пружины зазвенели, словно их принялись дергать металлические пальцы.

Вивьен попятилась к стене с широко раскрытыми глазами, прижав руки к бокам.

Ножки между тем опустились на пол, кровать застыла. Дверь стенного шкафа с грохотом закрылась… и уже не открылась. Модели самолетов сбросили скорость, начали опускаться, описывая круги все меньшего радиуса, пока не повисли на нитях.

В комнате установилась тишина.

Ничто не шевелилось.

И воздух потеплел.

Постепенно и сердце Вивьен перестало бухать, восстановило нормальный ритм. Уборщица обхватила себя руками, унимая дрожь, сотрясавшую тело.

Логическое объяснение. Конечно же, всему увиденному ею имелось логическое объяснение.

Но Вивьен и представить себе не могла, каким оно может быть.

По мере того как температура в комнате поднималась, все металлические предметы, скажем, ручки или корпус тюнера, избавлялись от ледяной корочки. Последняя превращалась в лужицы на мебели или темные пятна на ковре. Изморозь сошла с оконных стекол и с зеркала. Перекошенное изображение Вивьен превратилось в самое что ни на есть обычное.

И теперь она находилась в обычной спальне мальчика, каких перевидала тысячи.

Да только этот мальчик уже с год как умер. Может, он вернулся и в комнате поселился его призрак?

Вивьен пришлось напомнить себе, что призраков нет.

Тем не менее, возможно, Тине Эванс следовало бы наконец-то избавиться от вещей Дэнни. Вивьен полагала, что это очень даже неплохая идея.

Вивьен не могла найти логического объяснения всему тому, что произошло у нее на глазах, но она точно знала одно: никто и никогда не узнает о том, что она видела в этот вечер. Каким бы убедительным ни был ее рассказ, ей все равно никто не поверит. Они бы кивали, сухо улыбались, соглашались, что это странное и пугающее происшествие, но про себя думали бы, что бедная Вивьен начала впадать в старческий маразм. Рано или поздно ее разглагольствования о столкновении с полтергейстом стали бы известны и в Сакраменто, и тогда ее дочь усилила бы нажим, требуя, чтобы она переехала в Калифорнию. А ей совершенно не хотелось ставить под удар свою независимость.

Она покинула спальню Дэнни, вернулась на кухню, выпила пару глотков лучшего бурбона Тины Эванс. Потом, с присущей ей привычкой доводить любое дело до конца, вернулась в спальню мальчика, вытерла воду, в которую превратился лед, продолжила уборку.

Она была не из тех, кого мог бы напугать полтергейст.

Правда, Вивьен подумала, что неплохо бы в воскресенье сходить в церковь. Она давно уже не была в церкви. Может, общение с Богом пошло бы ей на пользу. Не каждую неделю, но одна-две мессы в месяц. И почему бы не исповедаться? Она столько лет не исповедовалась. Береженого Бог бережет.

Глава 8

Все, кто связан с шоу-бизнесом, знают: труднее всего добиться похвалы от зрителей, которые приходят на прогон перед премьерой, не платя за это ни цента. Бесплатность не гарантирует благожелательности. Человек, который заплатил хорошие деньги за билет, оценит шоу гораздо выше того, кто сидит в этом же зале забесплатно. И правило это срабатывало очень и очень часто.

Но не в этот вечер. Первые зрители «Магии» не скупились на аплодисменты.

После последнего номера занавес опустился без восьми минут десять, но овация продолжалась и после того, как минутная стрелка на наручных часах Тины миновала самую верхнюю точку циферблата. Артисты, участвовавшие в шоу, многократно выходили на поклоны, потом за ними последовал технический персонал, оркестр, все раскрасневшиеся от сопричастности к безусловному хиту. По настоянию зрителей, прожекторы высветили в зале Джоэля Бандири и Тину, которым также отдали должное оглушительными аплодисментами.

Тина, раскрасневшаяся, улыбающаяся, с бурлящей от избытка адреналина кровью, была на седьмом небе от счастья. Элен Мейнуэй возбужденно тараторила о великолепных спецэффектах и реакции зрителей на постановку. Элиот Страйкер рассыпался в комплиментах, перечисляя подмеченные им режиссерские находки. Чарли Мейнуэй разливал третью бутылку «Дом Периньон», когда в зале вспыхнули огни, и зрители начали с неохотой расходиться. Но Тине удалось разве что пригубить шампанское: у их стола постоянно останавливались люди, чтобы поздравить ее с успехом.

К половине одиннадцатого большая часть зрителей покинула зал. А остальные уже направлялись к дверям. И хотя второго шоу в этот вечер не намечалось в отличие от всех последующих вечеров, официанты уже торопливо убирали со столов грязную посуду, снимали скатерти, расстилали новые, раскладывали столовые приборы к завтрашнему восьмичасовому представлению.

Когда проход перед их ложей окончательно освободился от тех, кто хотел поздравить Тину, она встала из-за стола и направилась к Джоэлю, который уже шел ей навстречу. Бросилась к нему на шею и, к собственному изумлению, расплакалась от счастья. Крепко прижималась к нему, тогда как он повторял, что никогда не видел такого великолепного шоу и столь бурной реакции зрительного зала на премьере для ОВП.

К тому времени, когда они прошли за кулисы, вечеринка уже набрала обороты. Декорации сдвинули, по центру сцены установили восемь складных столов. Накрыли их белыми скатертями и заставили блюдами с закусками, салатами, мясом, куриными грудками, жареным картофелем, пирожками, булочками, тортами, свежими фруктами, ягодами, сырами. Менеджмент отеля, манекенщицы, балерины, танцоры, фокусники, рабочие сцены, механики, музыканты сгрудились вокруг столов, задавшись целью попробовать все и вся. Руководил пиршеством сам Филипп Шевалье, шеф-повар отеля. Зная, что после премьеры будет банкет, мало кто из присутствующих пообедал, а большинство балерин и танцоров ничего не ели после легкого ленча. Так что народ отдавал должное еде, не забывая прогуляться к импровизированному бару. А с учетом положительных эмоций, полученных от многочисленных выходов на поклоны, веселье с каждым мгновением разгоралось.