Книга Снова и снова - Клиффорд Саймак

Последние желто-зеленые лучи догорающего солнца еще мерцали на горизонте, когда из глубины сумерек вынырнул человек. Он остановился у изгороди и окликнул сидящего в кресле мужчину:

– Мистер Адамс, это вы?

Кристофер Адамс вздрогнул от неожиданности и приподнялся. Кресло капризно скрипнуло.

Кто бы это мог быть? – подумал он. Может быть, новый сосед, который, если верить Джонатону, пару дней назад поселился неподалеку? Джонатон – известный сплетник, он знает все, о чем на сто миль в округе болтают люди, андроиды и роботы.

– Входите, – сказал Адамс. – Рад, что заглянули.

Он изо всех сил старался настроиться на добрососедский лад, хотя, по правде говоря, никакой радости не испытывал. Он был скорее раздосадован появлением этой тени из сумерек.

Адамс недовольно поморщился.

Господи! – подумал он. Ни минуты покоя, даже в этот единственный час, который я с таким трудом выкраиваю, чтобы отдохнуть, забыть о работе, чтобы хоть на короткое время окунуться в приглушенную зелень, в тишину театра теней заката. Я так люблю это время… Здесь, в тихом дворике нет всей этой будничной мороки – отчетов по ментафону, заседаний Галактического Совета, досье на роботов и прочей суеты. Нет проклятых ежедневных головоломок и тайн… Хотя я не прав. И здесь есть тайна. Но она такая нежная, хрупкая, она остается тайной, пока сам того желаешь… Тайна полета ястреба на фоне вечереющего неба, загадка вспышки светлячка над темными зарослями сирени…

Незнакомец искал где бы присесть. Адамс не реагировал, мысли его были заняты совсем другим – даже в этот час, час отдыха, он не переставал думать об одном деле, разбирательством которого он занимался последние дни.

…Далекий Альдебаран-12, берег реки, обугленные трупы, а рядом, под деревом, искореженная груда металла, некогда бывшая вездеходом…

Погибло пятеро. Три человека и два андроида, но андроиды – почти люди.

Что они там, перебили друг друга? Странно… Человека мог убить только человек, и то – на дуэли, по всем правилам. Месть? Казнь? Что, черт подери?

Жизнь человека священна и неприкосновенна.

Убийство или авария?

Мысль об аварии он отбросил сразу. Исключено. Совершенство техники, почти человеческий интеллект и мгновенная реакция машин на любые виды опасностей уже давно свели к нулю вероятность аварий.

Ни одна машина не могла быть настолько тупа, чтобы вот так просто взять да и врезаться в дерево. Что-то тут было другое. Дерево ни при чем. Дураку понятно.

Убийство? Тоже как-то непохоже. Тогда все выглядело бы иначе. Где убийца? Скрываться глупо. От кого? Суда как такового давно нет, так, всего лишь моральный кодекс…

Три человека погибли. Три человека погибли на расстоянии пятидесяти световых лет отсюда, и это было мучительно важно для него, сидящего здесь, в своем тихом дворике на Земле. Три человеческих жизни отняты неизвестно кем, нет, это не должно остаться безнаказанным.

Адамс пошевелился в кресле, пытаясь расслабиться, проклиная собственные мысли. Ведь дал же он себе зарок в это время, в час заката, отдыхать и не думать о работе!

– Прекрасный вечер, – сказал незнакомец.

Адамс усмехнулся:

– Вечера всегда прекрасны. Ребята из службы погоды придерживают дождь, пока все не уснут…

В роще у подножия холма послышалась вечерняя песенка дрозда, и струйки нот разлились по поверхности засыпающего мира, нежно поглаживая его баюкающей рукой. У ручья лягушки, одна за другой, начали пробовать голоса. Вдали, в туманном, почти потустороннем мире, затарахтел козодой. В долине и на холмах то тут, то там загорались окна домов.

– Это мое самое любимое время, – вздохнул Адамс.

Он опустил руку в карман, и вытащил кисет и трубку.

– Курите? – спросил он.

Незнакомец отрицательно покачал головой.

– Честно сказать, я к вам по делу.

– В таком случае, зайдите утром, – сухо ответил Адамс. – Не имею обыкновения заниматься делами в нерабочее время.

– Но речь идет об Эшере Саттоне, – тихо проговорил незнакомец.

Руки Адамса задрожали, рассыпая табак. Он с трудом набил трубку и был рад, что в темноте незнакомец не мог этого заметить.

– Саттон скоро вернется, – сказал тот.

Адамс покачал головой.

– Сомневаюсь. Прошло уже двадцать лет…

– Но вы его до сих пор не уволили!

– Да, – ответил Адамс. – Его фамилия еще значится в платежной ведомости, если вы это имеете в виду.

– Почему, если не секрет? Почему вы его не уволили?

Адамс приминал пальцем табак в трубке и думал, что ответить.

– Трудно сказать. Скорее всего из сентиментальных соображений. И еще потому, что я в него верю. Только веры почти уже не осталось.

– Ровно через пять дней, – заявил гость, – Саттон вернется.

Он немного помолчал и добавил:

– Ранним утром.

– Простите, но это из области невозможного!

– Это зарегистрированный факт.

– Ну знаете, – хмыкнул Адамс, – как можно зарегистрировать то, что еще не произошло?

– В мое время этим никого не удивишь.

Адамс чуть не вскочил на ноги, но сдержался.

– Как вы сказали? В ваше время?

– Да, – без тени смущения ответил незнакомец. – Видите ли, мистер Адамс, дело в том, что я – ваш преемник.

– Послушайте, молодой человек!

– Да никакой я не «молодой человек»! Я вдвое старше вас, представьте себе.

– Что за чушь! У меня нет никаких преемников. И разговора-то о преемниках сроду не было. И вообще я собираюсь прожить еще лет сто. А то и больше.

– Да, – кивнул незнакомец. – Именно так. Лет сто, а то и больше. Гораздо больше.

Адамс устроился поудобнее, поднес трубку ко рту и зажег спичку плохо слушающейся рукой.

– Ну, хорошо, допустим, – сказал он с напускной непринужденностью. – Итак, вы утверждаете, что вы – мой преемник, иначе говоря, вы занимаетесь моими делами после того, как я либо уволился, либо умер. Из этого следует, что вы не иначе как прибыли из будущего. Я, конечно, не верю ни единому вашему слову, но просто так, ради интереса…

– На днях в новостях мелькнуло сообщение, – прервал его незнакомец, – о человеке по фамилии Майклсон, который побывал в будущем.

Адамс фыркнул:

– Читал я эту чушь. Одну секунду он там якобы побывал. А как это, интересно знать, человек может осознать, что он проник в глубь времени на одну секунду? Объясните мне, старому дураку, как это можно понять, измерить, в конце концов? И, главное, что от этого меняется?