Книга Северный гамбит - Влад Савин

Лазарев Михаил Петрович, командир АПЛ К-25 "Воронеж". Баренцево море

Атомарина почти беззвучно скользит в глубине. Курс норд, над головой двести метров холодной арктической воды.

— Контакт, пеленг 355, цель надводная!

— Классифицировать цель!

И до боли знакомый сигнал боевой тревоги. Топот ног и стук задраиваемых люков. Нет в экипаже незанятых делом, "пассажиров", все стоят на боевых постах и знают, что им предстоит делать — если я отдам следующий приказ. Если цель будет классифицирована как вражеская… ударный авианосец класса "Нимиц", например?

Этого я и боюсь. Потому что мы в Баренцевом море, и сейчас 1943 год от Рождества Христова. По крайней мере, так было, когда мы вышли из Северодвинска (пока еще Молотовск), трое суток назад.

А еще четырнадцать месяцев тому назад мы шли примерно в этом районе и этим же курсом — и был год 2012.

Провал во времени — природный феномен, или игры каких-то "зеленых человечков"? Ответа на этот вопрос мы не получили, и вряд ли когда-нибудь получим. Но, совершенно неожиданно оказавшись в июле сорок второго года, мы вломились в события этого мира, как слон в посудную лавку — и если виной всему была чья-то сознательная воля (а тут и в божественное вмешательство поверишь, не то что в инопланетян или потомков из века тридцатого), то представляю, как кто-то сейчас хватается за голову, или злорадно потирает руки, или щупальца, что у них там есть. Глядя что творится с хрупкой тканью мироздания, которая рвется и кроится теперь по совсем другим чертежам.

Хотя есть авторитетное мнение самого академика Александрова (которое поддерживает наш мех, командир БЧ-5, Серега Сирый), что это уже не наше прошлое, а некий "параллельный мир", будто история с момента нашего вмешательства разветвилась, как рукава текущей реки. И то, что будет здесь, пока никак не предопределено. Хотя существует какая-то связь между "параллельными", некая "эластичность" истории — но тут разговор между научными светилами заходит в такую квантово-энштейновую высоту, что я перестаю понимать. Мне существенно лишь одно: этот мир может прогнуться под нас, и совсем не обязательно, мы под него. Чем и занимаемся, по мере возможностей.

Мы пришли в этот мир, по здешнему времени, 5 июля 1942 года. И уже никак не успевали предотвратить разгром конвоя PQ-17, тем более что нас выбросило где-то у берегов Америки. Но вот на немецкой "операции Вундерланд" мы оторвались по-полной — какие фото в газетах по всему миру, линкор "Адмирал Шеер" сдавшийся нашему пароходу "Сибиряков", ну а как не сдаться, если до того получил от нас самонаводящуюся торпеду по винтам, и предупреждение, что при первом же выстреле следующий наш залп будет в борт, и шлюпок спустить не дадим, а тонуть в ледяной воде страшно, тут писатель Пикуль совершенно прав? Теперь бывший "Шеер", переименованный в "Диксон", в составе нашего Северного флота, и уже хорошо поучаствовал в освобождении Петсамо. А немецким субмаринам, поддерживающим "Шеер" и подошедшим после на выручку, мы устроили бойню, ведь в этом времени подлодки еще не умеют стрелять торпедами по вражеским подлодкам, кроме как на поверхности, нет еще ни таких гидролокаторов, ни самонаводящихся торпед. Затем была охота на "Тирпиц", правда, эту победу присвоили англичане, хотя даже американские союзники тогда назвали их действия "конокрадством". И другие славные дела, после которых немецкие моряки, те конечно, кому повезло выжить, с суеверным ужасом рассказывают о проснувшемся Великом Змее Ермунгард, плавающем в ледяных глубинах, или морском демоне из ада, призванным русскими на службу — не преувеличение, именно это я слышал в разведотделе СФ от пленных, подобранных с потопленного нами Z-38! Что еще могут предположить немцы, лишь смутно видя и слыша, как под водой движется что-то и топит их корабли — причем возможности объекта далеко за гранью техники и науки этих времен?[1]

Но мы изменили историю не только торпедами. Информация, переданная руководству СССР, оказалась еще более важна. Даже сам факт, что мы победим, это уже много для морального духа — а если к нему прибавить все доступные нам сведения об Отечественной Войне? Вооружение, тактика, методика обучения? Знания о будущих ошибках? Персоналии, кто покажет военный талант, а кто наоборот? Немецкие секреты, не считающиеся таковыми в 2012, но очень актуальные здесь? Умение читать любой немецкий шифр, не рассчитанный противостоять компьютерам двадцать первого века? В результате, в этом параллельном (а хоть перпендикулярном!) мире удался "Большой Сатурн", окружение и разгром не только армии Паулюса под Сталинградом, но всего южного крыла немецкого фронта, бывшей группы армий "Юг". А до того был разгром немцев в Заполярье, причем мы освободили не только Петсамо и Киркенес, но и гораздо большую территорию северной Норвегии, чем в нашей истории в сорок четвертом. И прорвали, а затем сходу сняли блокаду Ленинграда, зимой сорок третьего[2].

И эта потеря оказалась невосполнимой — заменить погибшие войска Гитлеру было нечем. Тогда он попытался объединить против "русских варваров" всю Европу, провозгласив Еврорейх — Франция и Испания вступили в войну на его стороне, а также Польша, Бельгия, Дания и прочая мелочь. Под руку Еврорейха перешел французский флот, в этой истории не затопленный в Тулоне — а также Гиралтар, Мальта, Северная Африка, где получивший подкрепления Роммель наголову разбил англичан, и в этот раз не задержавшись в Эль-Аламейне, форсировал Суэцкий канал, взял Каир, продолжил наступление в Палестину, Сирию, Ирак. Причем его поддержала Турция, напав на разваливавшуюся Британскую Империю — на востоке, прорвав фронт в Бирме, японцы ворвались в Индию, тут же превратившуюся в кипящий котел хаоса, войны всех против всех. Итальянцы же развернули наступление в Эфиопии, Судане, Сомали. В Берлине трубили победные фанфары — но плохо было на Восточном фронте. Пятьдесят погибших "ветеранских" дивизий чистокровных арийцев никак не могли быть заменены даже большим числом французов и прочих европейцев, не имеющим ни такого боевого опыта и выучки, ни желания умирать за бесноватого Адольфа. В этой истории не было Курской Дуги, потому что не было и Харькова зимы сорок третьего, наши в темпе вышли к Днепру еще весной. Геббельс вопил, что "Днепровский вал неприступен" — но если мы сумели прорвать его там, в иной истории, после тяжелой Курской Битвы, имея против исключительно немцев — то теперь, когда Днепр был исходным рубежом для еще свежих советских войск, а на той стороне больше половины были "сборная солянка" со всей Европы, результат был ясен изначально.

Общий итог же, сейчас на нашем фронте картина, близкая к осени сорок четвертого, нашей истории. Однако события повторяются, лишь сдвинувшись на год вперед, "эластичность" ли это, или простая логика? И здесь были "Багратион" в Белоруссии (не было потерь Курска, да и на Днепре много меньше, так что ресурсов хватило), и переход на нашу сторону Румынии, а заодно и Болгарии, и разгром немцев в Крыму. И Варшавское восстание, поддержанное английским десантом (вот только глава его, генерал Бур-Коморовский, в воинственности зашел так далеко, что потребовал от мирового сообщества последующего суда над Сталиным и Гитлером одновременно, а также Киев, Минск, Смоленск и Кенигсберг, в компенсацию польских потерь). Так что теперь разъяренный фюрер бросил на Варшаву корпус СС с приказом стереть с лица земли — а Сталин, зная как и в иной истории Коморовский нас предал, не то чтобы не шел спасать, но делал это не спеша, без лишних потерь, помня что жизни наших советских солдат стоят много дороже, чем вся их "армия Крайова". Геббельс заявил, что сейчас в Еврорейхе под ружьем стоят десять миллионов — вот только чистокровных немцев среди них гораздо меньше, чем было у нас, а боевая ценность прочих европейцев не слишком велика.