Книга Юный самурай. Кольцо земли - Крис Брэдфорд

Япония, лето 1614 года

— Эй, незнакомец, это мое место! — рявкнул самурай.

Джек поднял голову от миски с лапшой. Хотя в ветхом трактире в Соно, где останавливались путники, идущие по тракту Токайдо, большинство лавок пустовало, возражать он не осмелился. Пряча глаза под соломенной шляпой, юноша пересел за соседний стол и снова склонился над дымящейся лапшой.

— Я сказал, это мое место! — угрожающе повторил самурай, хватаясь за рукоятку меча. Позади появились еще две пары ног в сандалиях.

Джек старался сохранять самообладание. До сих пор он избегал серьезных стычек и был намерен решить спор миром.

Правда, при нынешних беспорядках на удачу рассчитывать не приходилось. После победы в гражданской войне даймё Камакура объявил себя сёгуном — верховным правителем Японии. Для самураев, воевавших на его стороне, настало раздолье. Опьяненные победой, сакэ и властью, они задирали местных жителей и всех, кто был ниже по статусу.

На первый взгляд Джек походил на крестьянина или пилигрима: скромное голубое кимоно, сандалии и конусообразная соломенная шляпа, из тех, что носят земледельцы или буддийские монахи. Широкие поля скрывали лицо, и даже вблизи юноша мог сойти за японца.

Джек безропотно пересел за другой стол.

— Это место моего друга.

Солдаты злорадно захихикали. Джек понял, что выхода нет — надо убираться. Если они поймут, кто он, беды не миновать. Гайдзин — отличная мишень. Придя к власти, сёгун первым делом издал указ, согласно которому все чужеземцы и христиане объявлялись неугодными на японской земле и подлежали изгнанию или казни. По мнению особо рьяных сторонников правителя, чужеземцы покидали Японию слишком медленно. Даже за время короткого перехода из Тоба к тракту Токайдо Джек успел наткнуться на изувеченное тело христианского священника, гниющее на дереве под палящими солнечными лучами.

— Я только доем и сразу уйду, — ответил Джек на чистейшем японском.

Схватив палочки, он принялся торопливо запихивать в рот лапшу — первое горячее блюдо за четыре дня, минувших после расставания с друзьями.

— НЕТ! Тотчас же! — велел самурай, громко ударив кулаком по столу.

Миска со звоном упала, и остатки лапши разлетелись по всему полу. Разговоры в трактире смолкли, и редкие постояльцы стали осторожно пробираться к двери. Служанка забилась за стойку к своему отцу.

Джек поднял голову и впервые посмотрел обидчику в глаза.

Самурай, грузный мужчина с крысиными усиками и косматыми бровями, оторопело уставился на голубоглазого и светловолосого Джека.

— Гайдзин! — выдохнул он.

Джек поднялся. В свои пятнадцать он был выше многих взрослых японцев.

— Я же сказал, что ухожу.

Опомнившись, самурай преградил ему путь.

— Никуда ты не пойдешь. Ты бродяга и враг Японии.

Солдаты встали у него за спиной: один щуплый и остроносый, а второй — приземистый и надутый, как жаба. У каждого была пара мечей — традиционная катана и более короткий вакидзаси.

— Я никому не желаю зла. — Джек подхватил заплечный мешок, примеряясь бежать. — Просто иду в Нагасаки, чтобы покинуть Японию по приказу сёгуна.

— Как ты вообще посмел ступить на нашу землю?! — ухмыльнулся щуплый самурай, сплюнув Джеку под ноги. — Ты арестован...

Джек швырнул палочки солдату в лицо и, пока тот замешкался, бросился к двери.

— Взять его! — приказал главный.

Похожий на жабу самурай поймал Джека за руку тут же с воем упал на колени — никьё не подвел юношу.

Этот захват кисти был первым приемом, который Джек освоил в Нитэн ити рю — школе самураев в Киото, где он учился последние три года.

— На помощь! — завопил солдат.

Главный обнажил меч и бросился вперед.

Едва не сломав солдату запястье, Джек в последний момент разжал пальцы и отшвырнул его под ноги главному. Когда вражеский клинок по дуге скользнул к его шее, юноша обнажил меч.

Катаны с лязгом скрестились, и соперники на секунду застыли.

— Самурай-гайдзин! — воскликнул главный, выпучив глаза.

— Это он! — взвизгнул толстый солдат, поднимаясь на ноги.

— Гайдзин, которого ищет наш сёгун! За его голову обещана кругленькая сумма. — Второй солдат тоже выхватил меч.

Трое врагов окружили Джека, отрезав пути к отступлению.

Выбора не осталось — только прорываться с боем.