Книга Черновик - Михаил Нянковский

* * *

В субботу он проснулся до обидного рано. Так рано, как ему никогда не удавалось просыпаться в будни. Она еще спала, отвернувшись от него и слегка приоткрыв рот. Хорошо, что до утра проспал как убитый, иначе желание отделаться от нее возникло бы посреди ночи, когда и на улицу не выгонишь и засыпать снова вместе уже не захочется. Вчера, после полбутылки коньяка, услышать ее согласие на небрежно брошенное «Поехали ко мне» было, конечно, приятно, но готовить ей натрезво завтрак, смотреть на ее не очень изящную фигуру и не вполне привлекательные черты лица: на эти растрепанные волосы, что сейчас разметались по подушке, на размазанную по щекам косметику и на этот нелепо приоткрытый рот… Сомнительное удовольствие… А еще нужно будет сказать: «Знаешь, у меня сегодня в одиннадцать встреча». Причем сказать так, чтобы она поняла, что сразу надо одеваться, потому что до встречи он только-только успеет отвезти ее домой. И когда она будет одеваться, придется смотреть на ее поношенное белье, которое еще надо будет собирать по всей квартире, начиная с прихожей, где он, собственно, и начал ее раздевать. Или это произошло еще на площадке?

…А она все не просыпалась. Он встал, прошел на кухню, громко хлопнул дверцей холодильника и для верности включил кофемолку, хотя только вчера намолол кофе дня на три. Пожужжав машинкой дольше обычного, он наконец услышал из комнаты тихое похныкивание.

– Прости, я тебя, наверно, разбудил. Просто хотел принести тебе кофе в постель.

На самом деле единственное, чего он хотел, так это чтоб она поскорее ушла. И причем навсегда. В надежде, что она все-таки встанет и позавтракать можно будет на кухне, он стал медленно нарезать хлеб, потом сыр.

* * *

Самостоятельно знакомиться с девушками ему давно уже было лень, поэтому всеми своими случайными связями последних лет он был обязан исключительно Мишке. Мишка Хохлов учился с ним на одном курсе, но довольно быстро понял, что филологическое образование не принесет ему ни достатка, ни радости, и уже на втором году обучения стал тихо прифарцовывать заграничными дисками, книжками, изданными в «Ардисе», джинсами и прочими товарами, цена которых на черном рынке кратно превышала их себестоимость. Мишкино обаяние, общительность, прекрасно подвешенный язык позволили быстро расширить круг нужных знакомств, так что очень скоро маленький бизнес стал процветать. Те же качества, особенно разговорчивость, помогли ему закончить университет, не слишком утруждая себя изучением всевозможных наук. Получив диплом, Хохлов, благодаря знакомствам в кругу высокопоставленных лиц (а среди его клиентов, покупавших «фирму», были и такие) устроился на работу учителем в сельскую школу в десяти минутах езды от города. Причем его недельная нагрузка составила шесть часов, и все эти часы с согласия завуча и директора, которым, конечно, пришлось кое-что подкинуть из фирменных неликвидов, выпадали на субботу. Статус сельского учителя позволил Мишке избежать призыва в ряды Советской армии, чью боеспособность он таким образом, по его же собственным словам, только укрепил, а удобное расписание освобождало целую неделю для более полезных и прибыльных дел, нежели преподавание русского языка и литературы потомкам многострадальных российских крестьян.

На рубеже восьмидесятых – девяностых Мишка побывал в турпоездке в Польше и понял, что дружба со странами народной демократии может быть взаимовыгодной не только на уровне Совета Экономической Взаимопомощи, но и на уровне частных контактов. Он стал покупать в Союзе дешевые комплекты постельного белья, приборы ночного видения и прочую дребедень, возить все это на продажу в Польшу, а взамен приобретать буржуазные товары, спрос на которые не могла удовлетворить советская легкая промышленность. Мишка быстро овладел искусством скрывать от пограничников и таможенников в потайных отсеках вагона ввозимую и вывозимую продукцию, и довольно скоро у него появились деньги, которые и присниться не могли его бывшим однокурсникам. Постепенно штучный товар уступил место целым партиям, Хохлов стал ездить в Польшу на своей машине, быстро выучив, на каком посту сколько надо заплатить и на какой границе какую часть товара отстегнуть официальным лицам. Вскоре он начал вести борьбу за новые источники сырья и новые рынки сбыта. К источникам добавилась Турция, а рынком сбыта стал бывший колхозный рынок в самом центре города, на котором в советские времена труженики села реализовывали продукцию со своих приусадебных участков и то, что плохо лежало на колхозных полях. Теперь он превратился в толкучку, на которой Мишка приобрел два стационарных торговых места.

Бизнес становился все более прибыльным, но вскоре стало понятно, что все «челноки», мотающиеся за границу и обратно с огромными клетчатыми баулами, привозят на родину одно и то же. Пришлось задуматься над узкой специализацией, и Мишка сосредоточил свое внимание на алкоголе, который стал поставлять в магазины, рестораны и кафе родного города. Вскоре в городе не осталось ни одного владельца подобных заведений, кто не водил бы с Мишкой дружбу. Сам Мишка стал внимательно присматриваться к своим новым друзьям и их бизнесу и вскоре вложил деньги в одно дышавшее на ладан кафе, чем спас его от закрытия и вселил оптимизм в душу начавшего потихоньку спиваться бывшего единоличного владельца. Правда, в эйфории этот туповатый паренек, бывший владелец, пребывал недолго. Доверив своему новому компаньону все управление и бухгалтерию, он скоро остался не у дел, лишившись своей доли в совместном бизнесе. Обнаружив это, он пытался наехать на Хохлова с помощью каких-то быкоподобных друзей, но был бит Мишкиными приятелями аналогичного вида, после чего простился с мечтами о деловой карьере и стал спиваться уже с чистой совестью.

Мишка, став хозяином, развернул бурную деятельность, довольно быстро превратив убогое, построенное еще в советские времена кафе «Юность» в процветающий, хоть и небольшой, клуб, который назвал, памятуя о своем филологическим образовании, «Онегин».

Главной «фишкой» заведения была живая музыка, но не та – в диапазоне от шансона до попсы, – которую исполняли во всех ресторанах; у Мишки по выходным звучал классический рок. Когда-то, в семидесятые – восьмидесятые, во всех школах и вузах как грибы после дождя росли вокально-инструментальные ансамбли. Большинство из них давно почили в бозе, но многие музыканты пронесли через десятилетия верность своему увлечению, хотя давно занимались совершенно другими, весьма далекими от музыки делами. Кое-кого из них Мишка знал еще в студенческие годы и теперь разыскивал по всему городу, чтобы вернуть к жизни их творческий потенциал. Ребята давно уже не мечтали о больших залах, но время от времени поигрывали на своих кухнях хиты «Битлз» и «Роллинг Стоунз», а потому Мишкино предложение выступать в его клубе восприняли с энтузиазмом. Постепенно из поседевших и полысевших, но не пропивших свое мастерство «мальчиков» сложилось несколько вполне приличных групп.

Сергей, не видевший своего институтского приятеля со времени выпуска и ничего не знавший о его головокружительной, хотя и столь типичной для недавних смутных времен, карьере, лет пять назад – он в это время никак не мог прийти в себя после разрыва с Кристиной – заехал в это кафе выпить кофе. Они встретились как старые друзья. Мишка стал рассказывать Сергею про себя, про свой клуб, про «потрясающих ребят», играющих здесь по пятницам и субботам, и пригласил зайти послушать. С тех пор Сергей стал бывать в «Онегине» регулярно. Нельзя сказать, чтобы ему очень нравилось это заведение, да и фанатом рока он никогда не был (правда, хиты шестидесятых – восьмидесятых все-таки слушал с ностальгическим удовольствием), но для него было важно, что здесь он никогда не оставался в одиночестве, хотя и приходил всегда один.