Книга Первое приключение домовенка Кузьки - Галина Александрова
- Жанр: Книги / Сказки
- Автор: Галина Александрова
(18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Между двумя холмами, на берегу речки Безымянки, есть небольшая деревенька. Домики в этой деревушке маленькие, деревянные, на теремки похожи. Оконца в них резные, ворота — расписные, на каждой крыше — деревянный петушок. Загляденье! В самом крайнем домике живёт дружная семья: бабка Настасья и внучка Анютка. А в уголке за печкой, в самом тёплом и укромном местечке, живёт маленький домовёнок Кузька. Как и положено домовым, следит он за порядком в доме, охраняет мир и покой. Ведь если будет всё ладно у жильцов этого дома, будет и Кузьке хорошо. А случись беда, несладко придётся Кузьке.
Вот и почуял Кузька, что беда не за горами. Вышел во двор, посмотрел на небо — оно ясное, ни облачка. Пробрался по густой траве к речке. Тихо на Безымянке, вода прозрачная, кажется, не течёт она вовсе, а стоит на месте. Побродил Кузька по берегу. Нет, здесь ничего не может приключиться.
Домовёнок уже домой хотел отправляться, как жалобно заскулил пёс. Забеспокоился Кузька — неужто Анютка на ногу ему наступила? Щенок хоть и маленький, а укусит так, что мало не покажется. Бежит домовёнок к дому, торопится, спотыкается в густой траве.
Смотрит Кузька — стоит щенок возле растерянной девочки и жалобно завывает, как будто ему хвост отдавили.
— Что случилось? — недоумевает Анюта.
Гладит девочка щенка, а он всё равно скулит. Тут и понял Кузька, что случилось. Ему даже стыдно стало — обычный пёс сообразительнее домового оказался! Вперёд него, Кузьки, догадался, что беда надвигается.
И Кузьке стало страшно. Того и гляди, повиснет плач над красивой деревенькой. Напрягся Кузька и снова прислушался. Не быть ему домовым, коли не поймёт, откуда беда пришла!
Слушал-слушал Кузька и сообразил — беда пришла из леса. Плачут лесные жители, льют слёзы горькие. И нет в лесу ни одной твари, ни одной козявки или травиночки, которая бы радовалась и смеялась.
Совсем нехорошо стало Кузьке. Мало того, что беда угрожала Кузькиному дому и счастью, так она ещё и приключилась с друзьями домовёнка. Ведь Кузька прекрасно знал всех лесных жителей: и русалочек, любителей хороводов, и грозного с виду Водяного, и хитрую лису, и многих-многих других.
Но больше всего домовёнок переживал за своего друга — маленького лешего по имени Лешик. Что теперь с ним будет? Но горевать было не время. Решил Кузька, что нужно срочно спасать лес и его обитателей. Вернулся домой, забрал своё единственное богатство — крохотный сундучок.
А сундучок этот был не простой. Вроде и с виду он неприметный, маленький, но на самом деле сундучок этот — волшебный. Если опустить в него рисунок или картинку какую, то он непременно расскажет сказку про то, что нарисовано на картинке. Но не одна тайна хранится в сундучке. Много в нём всяких разных секретов, один интереснее другого.
Вот и захватил Кузька свой сундучок, отправляясь в лес. Вдруг он понадобится, ведь мало ли что могло там случиться.
Выбежал Кузька из дома да призадумался. Чтобы в лес попасть надо через речку перебраться. Стоит Кузька на берегу, тоскливо на воду посматривает. Что делать? Лодочку бы сейчас домовёнку, вот бы здорово было!
Наклонился Кузька к самой воде да как крикнет:
— Эй! Русалочки! Красавицы!
Хоть и плакали русалки, а услышали Кузькин крик. Приплыли поближе, прислушались. От удивления даже горевать перестали. Кому они понадобились?
— Плывём, плывём! — хором ответили русалки, утирая слёзы.
А домовёнок и не знает, что русалки уже в пути. Пригорюнился, опечалился, сидит на берегу, ножки свесил.
— Кто русалок звал? Кому мы понадобились? — послышались из реки печальные тоненькие голоса.
— Это я, Кузька! — крикнул домовёнок. — Что с вами приключилось, что случилось?
— Эх, Кузенька, никто толком ничего не знает. Только плачут все, охают да вздыхают. И у нас в реке, и в лесу.
— Тогда переправьте меня скорее на другую сторону, хочу Лешика, своего друга найти.
— Держись, Кузька! — маленькая русалочка тряхнула длинными кудрями.
Вцепился в них Кузька, и в тот же миг русалки пустились в путь.
Быстро плывут русалки, во все стороны брызги летят, волны поднимаются. Кузька зажмурился, голову от зелёных волос оторвать боится.
Наконец, оказался Кузька в лесу. Действительно, всё здесь изменилось!
Зверьё словно сонное ходит. Никто ни за кем не охотится, нор не роет. Птицы песен не поют.
А на пенёчке под деревом сидит маленький леший. Кузька обрадовался — как же, друга встретил! Да только сразу видно — грустно Лешику, невесело на душе. Значит, и до лешонка беда добралась.
Увидел Лешик домовёнка, обрадовался.
— Кузька! Как ты сюда попал? — лешонок встал с пенёчка, вытер зелёное личико.
— Русалки помогли. Услышал я, что в лесу беда приключилось, только никто не знает какая.
— Беда и вправду приключилась, — вздохнул Лешик. — И хотя известно мне, что в лесу произошло, да не знаю я, чем делу помочь.
— Расскажи, что стряслось, — попросил Кузька. — Может, вместе что придумаем?
И Лешик рассказал такую историю.
Сидел как-то Лешик на пенёчке, слушал соловьиную песню. Вдруг смотрит — по узкой тропинке идёт кто-то вразвалочку. Человек — не человек, зверь — не зверь, словом, нежить, в чёрное платье одетая.
Разгребал он рукою листья опавшие и доставал яркие самоцветы, простому глазу невидные. Это ворожил-колдовал, радость по миру собирал страшный злыдень, волшебник Бубуня.
Занимался он своими делами недобрыми и под нос себе напевал песенку:
Я всю радость соберу, соберу Да в печи её сожгу, эх, сожгу. Стану самым сильным я, сильным я, Вы узнаете меня, ох, меня.
Зашумел вековой лес, заволновался. Вышел на тропинку к Бубуне на встречу самый главный, старый Леший.
— Это кто тут в лесу безобразие творит, сей же час отвечай! — сказал Леший, грозно на Бубуню замахиваясь.
Но не испугался Бубуня ничуточки.
— Эх ты, трухлявый пень! Ты со мной, с Бубуней великим, не связывайся. — прорычал он. — Лучше отдавай-ка ты мне, старый лешак, свою радость!
