Книга Кома - Ledy $maille

«Ужасная авария произошла сегодня в центре нашего города в полдень», – трубили СМИ во всех новостях по телевидению и радио.

У многотонной фуры отказали тормоза на мосту, и она выехала на встречную полосу в самый час пик. Протаранив бетонное ограждение, фура смела на своем пути двенадцать машин. Первые две иномарки были вдребезги разбиты, люди, находившиеся в них, погибли на месте.

Дженни Уорен торопилась на важную встречу по работе. Её старенький «фольксваген-гольф» серого цвета стоял пятым, когда всё произошло. Удар был такой силы, что все стёкла в машине повылетали, а саму машину смяло в комок. Подушка безопасности среагировала мгновенно, но это не уберегло девушку. Она не почувствовала ни боли, ни страха – просто не успела: потеряла сознание. Пробка на мосту была слишком плотной, поэтому избежать столкновения не удалось. Бригады «скорой помощи», полиции и МЧС приехали очень быстро. Они вызволяли людей из разбитых автомобилей и отправляли в ближайшие больницы.

Дженни доставили в больницу штата Калифорния, она потеряла много крови из-за множественных порезов стеклом и рваным железом. Осмотрев девушку, главный врач больницы доктор Дэвид Корнер и его ассистенты срочно приступили к операции.

Тем временем на посту одни врачи срочно делали всё возможное, стараясь как можно быстрее оказать помощь каждому, а другие пытались найти родных и близких погибших и пострадавших в аварии.

Родителей Дженни удалось найти сразу – её документы всегда были при ней. Узнав о трагедии, они примчались так быстро, как только смогли. Дженни оперировали около часа, а после её перевели в платную палату ограниченного доступа. В этой палате был усиленный уход за больными, и она находилась под постоянным контролем врачей. Каждая палата была оснащена камерами и звукопрослушкой, для того чтобы знать точно, когда человек придёт в сознание. Цена этой палаты колебалась от 300 до 1000 долларов в сутки – всё зависело от состояния человека.

После окончания операции доктор Корнер вышел из операционной, неподалёку от дверей плотно к стене стояли две лавки друг напротив друга, на одной из них увидел он двух людей мужчину и женщину примерно одного возраста, на обоих были накинуты белые халаты. Женщина склонила свою голову к коленям, закрыв ладонями лицо, а мужчина, сидевший рядом, заботливо обнимал её, пытаясь успокоить.

Дверь операционной шумно захлопнулась, и они подняли свои глаза. В нескольких шагах от них стоял врач, мужчина около сорока лет, высокий, широкоплечий, очень хорошо слаженный, в белом халате и белой шапочке на голове. На ногах надеты чёрные, начищенные до блеска ботинки, и виднелись брюки оливкового цвета, слегка торчащие из-под халата. На шее у доктора висел стетоскоп.

Внешне доктор был опрятен и чист, у него были короткая стрижка, светло-русые волосы, голубые глаза, густые, но аккуратной формы брови русого цвета, а его губы напоминали бантик, особенно верхняя, и слегка видны скулы. На халате у доктора слева от плеча висел бейджик: «Гл. врач Дэвид Корнер».

Родители встали с лавки и пошли к нему неуверенными шагами. Его лицо очень серьёзно, было заметно, что он абсолютно спокоен.

– Вы доктор Дэвид Корнер? – обратился к нему мужчина.

– Да, – ответил он, слегка кивнув головой.

– Мы родители Дженни Уорен.

– Я Джон, – протянул он руку доктору, – а это – моя жена Эни.

Доктор ответно пожал руку отцу, заметив на запястье часы, похожие на золотые.

На первый взгляд можно было подумать, что эта пара бизнесменов – оба были одеты со вкусом.

Женщина выглядела на 40 с небольшим. Каштановые волнистые волосы чуть ниже плеч, худое, но очень женственное тело. Темные глаза, длинные чёрные ресницы, тонкие изящные брови в цвет волос, а её губы слегка выделены помадой бледно розового цвета, шикарное тёмно-синее платье чуть ниже колен прекрасно дополняет её облик. Чулки в сеточку, туфли тёмного цвета на высоком каблуке, на шее – золотая цепочка с каким-то необычным кулоном, золотые сережки, грациозно свисавшие с её ушей, на запястье – тоже дорогие часы, похожие на золотые, помимо обручального золотого кольца, на другой руке были ещё два – на среднем и безымянном, и тёмный выделяющийся маникюр.

Отец девушки был одет в дорогой костюм чёрно-белого цвета, под халатом торчал бейджик с именем «Джон Уорен – судебный пристав главного округа Калифорнии». Его чистые ботинки блестели, а брюки со стрелками были отглажены идеально. Внешне он чуть выше и старше жены, возможный возраст – 45-47 лет, короткие светлые волосы, голубые глаза, густые аккуратно изогнутые брови домиком, он немного полноват, есть небольшие щёчки и живот. На его руке – дорогие часы, похожие на золотые, обручальное золотое кольцо. Глаза отца были очень грустны, было заметно, что он сильно переживает за дочь. Дэвид предложил родителям пройти в его личный кабинет и пошёл вперед. Джон обнял супругу, и они пошли следом за доктором.

В конце коридора в углу был кабинет, на двери – надпись: «Гл. врач Дэвид Корнер, зав. отделением № 4». Он открыл дверь и проследовал в кабинет, родители вошли следом. Кабинет очень светел и просторен, его освещает огромное окно на противоположной стене с белыми жалюзи. Стены в кабинете покрашены в бледно-зеленый однотонный цвет. В середине комнаты стоял большой коричневый стол, а перед ним стояло два деревянных стула, с другой стороны был расположен стул, обтянутый кожей чёрного цвета. На самом столе находился раскрытый ноутбук, повернутый к окну, а всё остальное место на столе было занято какими-то документами, карточками больных и прочими вещами. Также в кабинете справа от окна был огромный шкаф до потолка во всю длину стены, на полках этого шкафа хранились различные карты больных и прочая документация. Слева от стола и от окна была стена, полностью увешанная различными грамотами и благодарностями с именем врача. Плотно к этой стене стоял диван бежевого цвета, а перед ним – маленький стеклянный столик на колесиках, на нём лежали какие-то чистые бланки для заполнения деклараций и прочие договоры. Зайдя в кабинет, доктор по больше открыл жалюзи и попросил родителей присесть, а сам стоял у окна лицом к ним.

– Операция, которую мы провели, довольно сложная, но сейчас её выздоровление целиком и полностью зависит не от нас, а от неё, – говорил доктор уравновешенным спокойным голосом на низких тонах, глядя родителям в глаза.

– О чём вы, Дэвид?! Что с моей дочерью? – громко вскрикнула мать Дженни, попытавшись встать с дивана, Джон удержал её, снова пытаясь успокоить.

– Я понимаю ваши эмоции, чувства, но вы должны принять то, что я скажу. Сейчас она в тяжелом состоянии – в коме, мы не можем её разбудить и, скорее всего, не сможем, – добавил он, отвернувшись от родителей к окну. Дэвиду тяжело было об этом говорить, он опустил глаза, глядя вниз: ясная солнечная погода, все куда-то бегут, едут, торопясь по своим делам. – Полученные травмы практически не совместимы с жизнью, мы сделали всё возможное, – добавил доктор.