Книга Простые радости - Ширли Кэррол

Сьюзен Уэллс съежилась.

Ослепительный свет двух фотоламп бил ей в лицо, посылая опаляющие белые лучи.

Она заморгала от почти нестерпимой боли и посмотрела на колени, избегая света, нервно сжимая и отпуская ткань юбки.

Сьюзен заставила себя снова посмотреть вверх, подняла подбородок и вымученно улыбнулась. Спина гудела от сидения на стуле с жесткой спинкой, плечи болели. Яркий свет фотоламп, отражаясь от белой простыни позади нее, обжигал уголки глаз.

А позади ослепительного сияния, в полумраке, перемещался темный силуэт. Потом из тьмы появилась рука, поправила одну из ламп, чтобы та светила прямо в глаза, так, что стало практически невозможно держать их открытыми.

— Смотрите сюда, вверх, — скомандовал глубокий мужской голос. — Подбородок вверх.

Сьюзен подняла голову еще выше.

— Выше.

Сьюзен вытянула шею.

— Имя, — произнес он.

— Сьюзен Уэллс, — нерешительно ответила она.

— Еще одну секунду, и я отпущу вас, — проговорил голос из расплывающихся теней.

Сьюзен пыталась сохранять положение, но спина взывала о пощаде.

— О’кей, так держать. Смотрите сюда, задержите дыхание и улыбнитесь, — сказал голос. — Что это у вас там со спиной? Аршин проглотили?

Сьюзен почувствовала, как уголки рта слегка дрогнули, а плечи чуть расслабились Господи, как же она ненавидит фотографироваться! А эти фото для личного дела всегда получаются ужасно, как бы широко ты ни улыбалась и как бы классно ни выглядела твоя прическа.

— Оближите губы, — продолжал голос, — и думайте о мужчинах.

Не отдавая отчета в своих действиях, она улыбнулась, плечи еще больше расслабились, а голова поднялась выше. «Клик», — услышала она щелчок камеры.

— Превосходно, — произнес фотограф, выходя на свет. — Готово.

Сьюзен задохнулась, сообразив, что сделала. Ох, как стыдно! «Думайте о мужчинах»! Как можно так говорить! А ее ответная реакция! Да она просто расплылась в улыбке от уха до уха, как последняя дурочка. Вот тебе и профессиональный имидж в первый рабочий день в «Курьере» в Ороре.

Сьюзен вскочила со стула и начала расправлять юбку, уголком глаза поглядывая на фотографа, который приближался к ней, что-то набрасывая в блокноте. «И он еще ухмыляется», — подумала она.

Он вполне мог бы быть моделью для каталога Л. Л. Бин, решила Сьюзен, в этих аккуратных брюках-хаки, клетчатой рубашке на стройном теле и сапогах. Он глядел на нее с той же улыбкой в глазах, что и на губах. А глаза его были синими-синими, как баннер наверху первой страницы чикагской «Пост» — газеты, где, она надеялась, ей когда-нибудь доведется работать.

— Уж и не надеялся, что вы расслабитесь хоть на мгновение, — сказал он. — Вы всегда такая напряженная?

— О, знаете, просто у меня сегодня первый день, вот и трясет немного, — ответила она, пытаясь собраться, и заправила за ухо выбившуюся прядь волос.

Единственным шутливым замечанием он застал ее врасплох и полностью вышиб из той строгой, профессиональной колеи, которой она старалась придерживаться. Кто он такой, чтобы так нервировать ее? И почему она ему позволила это?

— Эл Стивен Коулсон, — сказал он, протянув руку. — Но вы можете называть меня Эл. Вообще-то меня все так зовут.

Сьюзен пожала его руку. Она была теплой и большой, и ее маленькая рука поместилась в ней целиком. Взглянув вверх, увидела, что глаза его все еще внимательно и немного дразняще смотрят ей прямо в лицо, пока он продолжал сжимать ее пальцы. Она быстро отдернула руку.

— А что значит «Эл»?

— Это мой секрет.

— Луи? Лемонт?

— Никогда не догадаетесь.

— О, на вашем месте я не была бы столь уверена. Я — журналист, помните? Ларри? Лемюэль?

— Вовсе нет.

— Ладно, пока я не узнаю, что значит это Эл, буду звать вас Стивен. — Сьюзен упрямо и насмешливо уперла руки в бедра.

— Как желаете. — Эл потянулся и выключил свет. — Кстати, вы сами откуда?

— Я только что приехала из маленького городка в Южном Иллинойсе, где почти полтора года работала в маленькой местной газете. А перед этим, сразу после окончания школы, какое-то время путешествовала по Европе.

— Понимаю. И наша маленькая пригородная газетенка всего лишь крошечный полустанок на вашем пути к большому успеху? Куда вы целитесь? На центральную газету? «Чикаго-реджистер» или, может быть, «Пост»? — спросил он.

Сьюзен чувствовала его пристальный взгляд в ожидании ответа, будто он рассчитывал услышать что-то необычное.

— Полагаю, каждый хочет работать в одной из центральных газет, — медленно проговорила она.

Дразняще-насмешливое выражение моментально исчезло с лица мужчины. Он сменил его на холодное и невыразительное.

— Нет, не каждый, — резко ответил он, повернулся к ней спиной, наклонился над перепутавшимися у основания большой лампы кабелями и что-то поправил.

Сьюзен не могла поверить собственным глазам, недоверчиво глядящим прямо на его широкую спину. Очевидно, с его точки зрения, разговор был окончен. Она неловко отступила, собралась с духом, взяла себя в руки, развернулась и пошла обратно в отдел новостей.

Сьюзен направилась к своему письменному столу, одному из многих в огромной комнате, с компьютерами и горой рассыпающихся бумаг, и плюхнулась на вращающийся стул прямо перед монитором.

Какой странный парень. Конечно, он довольно красив с этими каштанового цвета слегка вьющимися волосами и загорелым лицом. Наверное, он проводит много времени на свежем воздухе. Но ей вовсе не нравилось, что ему удалось захватить ее врасплох. И что он имел в виду, говоря, что она очень напряжена? Как он смел разговаривать с ней так фамильярно? Плюс к этому ее обеспокоила собственная реакция на его прикосновение. Рукопожатие заставило задрожать, и дрожь поднялась по всей руке до самого плеча. Господи Боже, ей двадцать семь, а не шестнадцать, чтобы так смущаться, когда до нее дотрагивается мужчина.

И потом, после всего этого, он еще и разозлился, когда она ответила, что да, с нетерпением ждет работу в крупной газете. Да разве не все к этому стремятся?

Она повернулась на стуле и оказалась лицом к лицу с Норой, заместителем редактора.

— Кто такой этот Эл Стивен? — спросила она, постукивая карандашом по колену.

Один из репортеров сказал Сьюзен, что Нора знает в отделе новостей все и вся. Она прекрасно помнила, кто чем занимается, и просто обожала всем помогать. Судя по фотографии двоих детишек в спортивных костюмах, стоявшей на ее столе, Сьюзен решила, что Норе должно быть чуть больше сорока.