Книга Быстрее молнии. Моя автобиография - Усэйн Болт

Трасса 2000, Виньярд Толл, Ямайка

29 апреля 2009 года

Я вцепился в руль, когда мой «BMW M3 Coupe» перевернулся раз, потом второй, потом третий. Крыша машины отскочила и упала в канаву. Переднее стекло разбилось, выскочили подушки безопасности. Бах! Капот с хрустом смялся при столкновении с землей.

Было уже тихо, когда я осознал, что произошло. Наступила сверхъестественная тишина, сравнимая с напряженными и волнительными секундами на стартовой линии перед крупными забегами. Ш-ш-ш-ш! Ее нарушали только барабанящий дождь и постукивающая сигнальная лампочка. Это была, наверное, единственная вещь, которая до сих пор работала. Моя машина была смята в лепешку, а из двигателя шел дым.

В стрессовых ситуациях в сознании происходят просто сумасшедшие вещи. Я чувствовал, что что-то не так, но мне понадобилась пара секунд, чтобы понять: я вверх ногами, и ремень безопасности – единственная вещь, удерживающая меня на месте. Было очень странно искать раны на голове, руках, ногах, ступнях. К счастью, когда я потянулся, то не почувствовал никакой боли и аккуратно проверил все свои мышцы с ног до головы.

«Ух ты, я в порядке», – подумал я. Я в порядке…

Через долю секунды авария пронеслась у меня в голове, и – о Господи! – все оказалось плохо. Я ехал по сельской местности с двумя девушками, моими подругами из Кингстона. В тот день вечером «Манчестер Юнайтед» должен был играть в полуфинале Лиги чемпионов, и я так спешил посмотреть матч по телевизору, что пока мы ехали по ухабистым сельским дорогам близ Трелони, моего родного округа в северо-западной части Ямайки, я думал только об игре. Я сильно рисковал: время от времени слишком выжимал педаль газа, а один раз мы даже чуть не врезались во встречную машину. Она как раз обгоняла фургон, и, когда сворачивала в сторону, водитель не заметил нас, мы разъехались буквально в нескольких сантиметрах друг от друга.

Я посмотрел на девушку на пассажирском сиденье. Казалось, она спала.

«Как можно расслабляться на подобных дорогах?» – подумал я.

Заметив, что она не пристегнута, я слегка подтолкнул ее локтем, чтобы разбудить.

– Послушай, пристегнись, – сказал. – А то в следующий раз, когда я резко заторможу, ты вылетишь вперед.

Мы съехали с проселочной дороги и направились по трассе 2000 к западу от Кингстона. Дороги Ямайки там более гладкие, и я наслаждался урчанием мотора и энергией колес, когда вдруг из ниоткуда впереди мелькнула вспышка, затем – громкий удар грома. Мы попали в сильнейшую тропическую грозу. Вжик! Неожиданно полил дождь, и капли застучали по стеклу, поэтому я включил дворники и прочистил тормоза, почувствовав, что скорость немного снизилась. Шины шипели, когда мы проезжали по глубоким лужам.

Всякий раз, когда шел дождь, я сбрасывал скорость ради безопасности. Машина была подарком спонсора за три золотые медали, выигранные на Олимпийских играх 2008 года, и я совсем недавно научился управлять таким мощным двигателем в специальной водительской школе на известном треке в Нюрбургринге. Я знал, как машина ведет себя на ровной поверхности, и понимал, что если переключу передачу на меньшую, компрессия машины естественным образом снизит скорость, но резкое торможение заблокирует колеса и заставит машину вращаться. И тогда я передумал, сдвинув ногу со сцепления в сторону.

Я был босиком – мне нравилось так водить машину, – и система автоматического контроля пробуксовывания находилась рядом с моей ногой, а несколькими днями ранее случилась забавная вещь: двигаясь на своем сиденье, я случайно задел кнопку, и шины немного потеряли управление на гудронированном шоссе. И на этот раз, сконцентрировавшись на дожде и дороге, я неосознанно сделал ту же ошибку и нажал на TRC кнопку ВЫКЛ. А дальше случилась чудовищная авария, которая чуть не стерла меня в порошок.

Я почувствовал небольшую тряску машины: тело должно потряхивать на скорости 80 миль в час.

79…

78…

77…

Моментально выделился адреналин, как будто должно было случиться что-то плохое. Это легкое дрожание и вибрирование были признаком того, что машина вышла из-под контроля. Это было уже не вождение, а езда на водных лыжах.

76…

75…

74…

Эй ты, успокойся!

Грузовик выскочил навстречу мне, взметая искры из-под колес, словно десятки разорвавшихся пожарных гидрантов. Он мчался быстро, и, когда проносился мимо нас, следом вплотную выскочила другая машина. Бах! В мгновение ока мою машину закрутило, управление вышло из-под контроля, и я заскользил по дороге, словно хоккейная шайба по льду. Я ничего не мог поделать. Я чувствовал, как мое тело вдавилось в сиденье, а перегрузка мотала его из стороны в сторону. Девушка рядом со мной проснулась. Ее глаза широко раскрылись, и она громко закричала:

«А-а-а-а-а-а-а!»

Машина понеслась по тропинкам, и я видел, как она слетела с главной дороги. Не самая приятная вещь наблюдать, как от тебя удаляется дорога, а впереди виднеется канава. И вот тогда я понял, что сейчас произойдет с нашими задницами. Я уперся одной рукой в крышу, подготавливая себя к удару, и крепко сжал руль другой в отчаянной попытке как-то восстановить контроль над машиной.

Оно приближается, приближается… О боже, неужели это оно?

Я с ужасом думал о том, что машину могло подбросить вверх, а потом закружить с новой силой.

«Пожалуйста, не переворачивайся, – просил я, – только не переворачивайся!»

Мы перевернулись.

Мир полетел вверх тормашками. Я чувствовал себя одеждой для тренировки в работающей стиральной машинке, вращающейся снова и снова. В переднем окне мелькали деревья, небо, дорога. Деревья, небо, дорога. Деревья, небо, дорога… Затем мы с грохотом свалились в канаву. Все накренилось вперед, и я оказался вверх ногами. Надулись подушки безопасности, и по всей машине раздался звон: вниз полетели ключи, монеты, мобильники – а затем наступила странная тишина, зловещее спокойствие, когда ничего больше не тряслось и не громыхало, только постукивали индикатор поворота и капли дождя за окном.

Я был жив. В общем-то, мы все были живы.

«О, ты цел и невредим», – подумал я, с трудом открывая дверь.

Но только Бог знал, как и почему.

Иногда люди рассказывают о том, как у них навсегда поменялся образ мышления после опасных ситуаций и смертельных происшествий. Для меня авария на трассе 2000 была как раз таким моментом, после нее я уже не мог смотреть на мир так же, как прежде. Мы выжили. Но каким образом? Все были ошеломлены аварией, особенно после того, как машина трижды перевернулась.