Книга Окончательно мертв - Шарлин Харрис

Я висела на руке у одного из самых красивых в мире мужчин, а он смотрел мне в глаза.

— Представь себе… Брэда Питта, — шепнула я.

Темно-карие глаза глядели на меня с вежливым интересом.

Так, я не в ту сторону двинулась. Я вспомнила последнего любовника Клода — вышибалу в стриптиз-баре.

— Чарльза Бронсона представь себе, — предложила я. — Или, скажем, Эдварда Джеймса Олмоса.

В оттененных длинными ресницами глазах стал разгораться огонек. Уже теплее.

При беглом взгляде можно было бы подумать, что Клод вот сейчас задерет мне длинную шелестящую юбку, сорвет низко вырезанный лиф и будет меня уестествлять, пока я пощады не запрошу. К сожалению моему — и других дам в Луизиане, — Клод играл за другую команду. Грудастые и белокурые не были его идеалом. Крутые, грубые и мрачные, можно даже со щетиной на морде — вот что его зажигало.

— Мария-Стар, убери-ка тот локон назад, — велел Альфред Камберленд из-за камеры.

Фотограф — коренастый чернокожий с седеющими волосами и усами. Мария-Стар Купер быстро встала перед камерой, убрала выбившуюся прядь моих длинных светлых волос. Я снова перегнулась через правую руку Клода, невидимая (для камеры) левая моя рука отчаянно вцеплялась сзади в ткань черного фрака. Правая нежно лежала у Клода на левом плече, а левая ладонь Клода — у меня на талии. Поза подразумевала, что он опускает меня на землю с недвусмысленными намерениями.

Клод был одет в черный фрак, черные панталоны до колен, белые чулки и белую сорочку с кружевами. Я — в длинное синее платье с пышной юбкой и кучей нижних юбок под ней. Как я уже заметила, кверху это платье становилось весьма скудным — лиф и спущенные с плеч короткие рукавчики. И хорошо, что хоть тепло было в студии. Здоровенный юпитер (мне он напоминал спутниковую тарелку) оказался не таким жарким, как я боялась.

Ал Камберленд щелкал камерой, а Клод смотрел на меня горящим взором, пока я изо всех сил старалась ответить ему тем же. Моя личная жизнь последние недели — как бы это сказать — опустела, и я была слишком уж готова смотреть горящим взором на кого угодно. Вот до чего дошло!..

Мария-Стар, обладательница красивой светло-коричневой кожи и курчавых темных волос, стояла чуть поодаль с большим гримерным ящиком, кисточками и гребешками всех сортов, готовая навести последний лоск. Когда мы с Клодом приехали в студию, оказалось, к моему удивлению, что молодая ассистентка фотографа мне знакома. Я не видела Марию-Стар с тех пор, как примерно месяц назад выбрали вожака стаи Шривпорта. Там у меня мало было времени на нее смотреть, потому что конкурс за место вожака оказался страшным и кровавым. Сегодня я с удовольствием увидела, что Мария-Стар вполне оправилась от январского инцидента, когда ее сбила машина. Вервольфы быстро выздоравливают.

Мария-Стар меня тоже узнала, и мне стало легче, когда она мне улыбнулась. Мое положение в стае Шривпорта было, мягко говоря, неопределенным. Не то чтобы совсем добровольно, но я связала свой жребий с неудачливым претендентом на роль вожака. Сын этого претендента, Олси Герво, которого я считала, быть может, более чем другом, был уверен, что я подвела его во время состязания, а новый вожак Патрик Фернан знал о моих связях с семьей Герво. Так что я удивилась, когда Мария-Стар принялась непринужденно щебетать, застегивая мне костюм и причесывая волосы. Косметики она положила больше, чем я за всю жизнь использовала, но, поглядев в зеркало, я вынуждена была ее поблагодарить. Вид у меня был сногсшибательный, хотя от Сьюки Стакхаус мало что осталось.

Не будь Клод геем, он бы тоже оценил. Он брат моей подруги Клодины, а на жизнь себе зарабатывает стриптизом на вечерах для дам у «Хулиганов» — этим клубом теперь он и владеет. Мужик он просто потрясающий: шесть футов ростом, волнистые черные волосы и огромные карие глаза, идеальной формы нос и губы как раз в меру полные. Волосы у него такой длины, что закрывают уши, а сами уши хирурги подрезали, и они теперь круглые, как у людей, а не остроконечные, как были. Кто разбирается в сверхъестественном, заметит, что уши подрезаны, и поймет, что он фея. (Я этот термин использую не как презрительное обозначение сексуальной ориентации, а для указания, что Клод из фейри.)

— Запускай ветер! — велел Ал Марии-Стар. Мы слегка изменили позу, и она включила большой вентилятор. Теперь мы стояли посреди урагана. Мои волосы отнесло в сторону белокурой волной, но завязанный хвост Клода остался на месте. После нескольких снимков, фиксирующих этот вид, Мария-Стар развязала волосы Клода и перебросила их через плечо — теперь ветер раздует их фоном для его идеального профиля.

— Чудесно! — воскликнул Ал и нащелкал еще несколько кадров.

Мария-Стар несколько раз переставила вентилятор, запуская ветер в разных направлениях. Наконец Ал мне сказал, что я могу встать, и я с благодарностью выпрямилась.

— Надеюсь, у тебя рука не слишком устала, — сказала я Клоду, который снова выглядел спокойно и хладнокровно.

— Ерунда. А фруктовый сок тут у вас есть какой-нибудь? — спросил он у Марии-Стар.

В светском общении он явно не блистал.

Хорошенькая вервольфица показала на маленький холодильник в углу студии.

— Чашки сверху стоят, — сказала она Клоду. Проводив его глазами, она вздохнула — это часто бывает с женщинами, когда они поговорят с Клодом. Такой вздох означает: «Какая жалость!»

Посмотрев, что ее босс продолжает возиться с аппаратурой, Мария-Стар обернулась ко мне с сияющей улыбкой. Хотя она и вервольф, а потому ее мысли прочитать трудно, до меня дошло, что она мне хочет кое-что сказать… и не знает, как я это восприму.

Телепатия — не слишком большая радость. Самооценка сильно страдает, когда слышишь, что о тебе думают другие. А еще телепатия сильно мешает романам с обычными парнями. Подумайте — и поймете. (И помните: я узнаю, будете вы думать или нет).

— Олси туго пришлось после того, как его папочка проиграл, — сказала Мария-Стар, понижая голос. Клод был занят, рассматривал себя в зеркале, попивая сок. Алу Камберленду кто-то позвонил на сотовый, и он ушел к себе в офис поговорить.

— Да понятно, — ответила я.

Поскольку противник Джексона Герво прикончил, естественно было ожидать, что у сына Джексона будут некоторые трудности.

— Я послала пожертвование обществу защиты животных в его память, а они наверняка известили Олси и Джанис. (Джанис — это младшая сестра Олси, поэтому она и не вервольф. Интересно, как Олси объяснил сестре смерть отца.) В знак подтверждения я получила печатный листок с благодарностью — вроде тех, которые рассылают похоронные бюро, без единого личного слова.

— Ну…

Похоже, она никак не могла выложить начистоту то, что застряло у нее в глотке — и я уловила тень ее мыслей. Меня ножом пронзила боль, но я подавила ее и завернулась в плащ гордости. Это я научилась делать на самых ранних этапах жизни.