Книга Живи на грани - Ширли Джамп

Прежде чем все бросить и убежать, Эмили Уотсон не забыла принарядиться. Темно-коричневые джинсы в обтяжку, десятисантиметровые каблуки, блестящая блузка, а завершал образ зеленый кардиган, перехваченный в талии тонким пояском. Дизайнерская одежда и сделанные на заказ туфли отлично на ней сидели, но на самом деле по-настоящему происхождение одежды никогда Эмили не волновало, и порой она даже немного скучала по застиранным футболкам и дешевым джинсам из супермаркета.

Бросив в багажник пару чемоданов, Эмили села в машину, оставляя позади дом, переставший быть родным, и четыре часа спустя она уже ехала по холмистым долинам Массачусетса к затерявшемуся среди лесов и озер «Имбирному прянику».

Остановившись у выцветшего от времени указателя, Эмили открыла окно и глубоко вдохнула свежий осенний воздух. Как же приятно снова оказаться в тишине и спокойствии. Снова оказаться дома.

Есть все-таки места, куда всегда хочется вернуться. Здесь на Эмили всегда нисходило умиротворение, а ее жизнь наполнялась смыслом. Может, ей и на этот раз удастся найти здесь саму себя?

Уже привычным жестом Эмили положила руку на едва округлившийся живот.

– Почти приехали, Горошинка, – прошептала она только зародившемуся в ней ребенку.

Эмили поклялась, что с сегодняшнего дня начнет новую жизнь, а для этого ей нужно было все обдумать в тишине и спокойствии и решить, как жить дальше. Но одно она знала точно. К Коулу она больше не вернется. Когда-то она его безумно любила, а свадьба стала одним из счастливейших дней ее жизни, но, похоже, у них не осталось выбора. Им нужно развестись.

Жаль, что реальная супружеская жизнь оказалась совсем не похожа на сказку.

В просвете между деревьями наконец-то показалась двухэтажная гостиница в грегорианском стиле, но стоило Эмили только присмотреться получше, как на смену радостному ожиданию пришло горькое недоумение.

Почему здесь все так изменилось?

Когда-то ярко-белый фасад выцвел и потускнел, краска облупилась, крыльцо покосилось, а прекрасный сад, не раз попадавший на обложки журналов, совсем зарос и одичал.

А на самом видном месте красовалась покосившаяся табличка «Продается».

Выйдя из машины, Эмили замерла на месте.

И что ей теперь делать? Она же собиралась не просто убегать в неизвестность, а остановиться в любимом месте, где ей когда-то было так хорошо. Андреа, Кейси, Мелиса… Как ей их теперь найти?

Мелиса.

Как обычно, стоило Эмили только вспомнить о подруге, как у нее защемило сердце, но тогда Мелиса ясно дала понять, чего хочет.

«Следуй зову сердца и иди за мечтой, ни перед чем не останавливаясь», – написала она в прощальном письме.

Но что же ей теперь делать?

Эмили снова притронулась к животу. Она обязательно со всем справится, ведь теперь ей нужно думать не только о себе, но и о Горошинке. Конечно, она могла бы пожить и в любой другой гостинице или слетать куда-нибудь в Италию, но сейчас ей нужно было не это.

Задумчиво посмотрев на скромное колечко с маленьким бриллиантом в простенькой оправе, красовавшееся на ее пальце, Эмили стянула его и спрятала в карман. Пора двигаться дальше.

И чем дальше от Коула, тем лучше.

Вдруг дверь «Пряника» открылась и на крылечко вышла миниатюрная седая старушка в оранжевом фартуке.

– Кэрол! – обрадовалась Эмили.

– Эмили Уотсон? – Узнав гостью, хозяйка гостиницы улыбнулась. – Бог ты мой, просто не верится, что это ты.

Они сердечно обнялись.

В детстве Эмили так часто здесь бывала, что уже давно считала Кэрол Парсонс кем-то вроде двоюродной тети или бабушки, вечно пахнущей свежими булочками.

Почувствовав, как в коленки ткнулся влажный нос, Эмили потрепала по голове лохматую собаку, в чьем роду явно не обошлось без золотистого ретривера.

– Это дочка Уэсли?

Кэрол кивнула:

– Наша любимица. Ее зовут Гарпи.

Сев на корточки, Эмили почесала собаку за ушами, а та махнула хвостом и убежала куда-то в кусты, охотиться на белок.

– Как же я рада, что ты еще здесь, – заметила Эмили поднимаясь. – Когда я увидела табличку «Продается», испугалась и решила…

– Не волнуйся, я пока еще здесь. Вишу на волоске, но изо всех сил стараюсь удержаться на месте. Но давай пока не будем о грустном. Зайдешь внутрь? Может, хочешь здесь немного пожить?

– Вообще-то я надеялась остаться здесь надолго.

Кэрол пристально на нее посмотрела и сочувственно кивнула:

– Дорогая, живи сколько хочешь, здесь тебе всегда будут рады.

Именно за это Эмили больше всего и любила Кэрол. Она никогда не лезла в чужие дела и не задавала ненужных вопросов, но при этом всегда готова была помочь и подставить плечо, на котором можно было вволю выплакаться. Такой тесной связи Эмили не чувствовала даже с родной матерью, и, каждый раз возвращаясь в этом место, она чувствовала тепло и радость, сравнимые только с теми, что чувствуешь, когда после дождливой недели снова видишь ясное небо и яркое солнце. Поэтому большую часть летних каникул она проводила на кухне, помогая Кэрол месить тесто и чистить картошку.

Следом за Кэрол Эмили поднялась по скрипящим ступенькам к двери, все еще сохранившей красочную стеклянную вставку, но на всем остальном явственно читались следы уныния и запустения. Потемневший от времени паркет, трещины на стеклах, подтеки на потолке, шипящий в углу обогреватель, безуспешно пытавшийся разогнать промозглую прохладу осеннего вечера… Они сразу пошли на кухню, где когда-то яркие обои с подсолнухами теперь клочьями свисали со стен, белоснежная плитка покрылась щербинами и трещинами, а посередине кухни красовался знакомый ясеневый стол с восемью стульями, за которым она часто обедала вместе с другими помощниками или, припозднившись с прогулки, вместе с подругами перекусывала перед сном.

Кэрол взялась за кофейник:

– Хочешь? Еще у меня есть свежеиспеченный хлеб.

– Кофе не надо, а от хлеба не откажусь. Особенно если к нему добавить немного меда.

– Как скажешь, меда у нас хватает. Только пчелы теперь здесь и трудятся, – улыбнулась Кэрол, но Эмили ясно видела, что за этой улыбкой стоит скрытая боль. Налив себе кофе и нарезав хлеб, Кэрол уселась за стол. – Наверняка ты гадаешь, что здесь случилось.

– Да, но, если не хочешь, можешь ничего не рассказывать. – Когда не хочешь делиться своими трудностями, не стоит лезть в чужие дела.

– Лучше я все же расскажу. Труднее всего мне было говорить с постоянными гостями, они мне как члены семьи. Только представить, что однажды «Имбирный пряник» навсегда закроется… – Кэрол повертела чашку в руках. – После смерти мужа я не могла одна со всем справиться, доходы стали сокращаться, и я уже даже не могла нанять помощника. А сейчас все зашло так далеко, что я даже не знаю, что нужно отремонтировать и заменить в первую очередь, поэтому я и выставила «Пряник» на продажу. Надеюсь, на вырученные деньги смогу обзавестись небольшим домиком где-нибудь на берегу моря…