Книга Лунный цветок - Вирджиния Браун

Вооружившись терпением, Джулиан Эшворт уставился на двух мужчин, стоявших перед ним.

— Наняв вас двоих, я потерял вдвойне, — сказал он на удивление спокойно. — Вы заверили меня, что умеете говорить на их языке, однако в меня стреляли индейцы, которые в обычных обстоятельствах и мухи не обидят. Я не знаю, чем именно вы оскорбили вождя племени навахо в каньоне Чако, но просто чудо, что нам удалось выбраться оттуда живыми.

— Мистер Эшворт…

— Хантли, не пытайся оправдываться, я не в настроении. Возвращайтесь вместе с Бейтсом в форт Дифайенс и пошлите моей дочери телеграмму, чтобы не приезжала сюда. Времени остается слишком мало, к тому же здесь опаснее, чем я думал. Подожду здесь, у Хаббела, проверю наш провиант. — Он одарил парочку свирепым взглядом. — Хоть это вы можете сделать, ничего не напутав?

— Да, сэр! — пылко заверил Бейтс. Его толстое лицо осклабилось в улыбке, полной надежды. — А нельзя получить небольшой авансик в счет будущей платы? — Джулиан нахмурился, Хантли толкнул Бейтса локтем в бок, и тот суетливо добавил: — Мы бы купили чего-нибудь… Ну там… еду, например…

— Скорее виски, — сухо заметил Джулиан. — Перед отъездом загляни ко мне… Смотри у меня, парень!

Бейтс повернулся, споткнулся о ногу Хантли, и оба растянулись в пыли перед входом в факторию Хаббела. Более высокий и тощий Хантли оказался проворнее, он схватил за шиворот низенького, толстого компаньона и поставил его на ноги.

— Черт тебя побери, Алви, смотри, куда лезешь! — И с извинениями повернулся к Эшворту: — Простите, мистер Эшворт.

— Идите седлать, — сказал Эшворт. — Я вручу вам текст телеграммы перед самым отъездом.

Глядя на торопливо удалявшуюся парочку, Джулиан Эшворт призадумался, не отменить ли экспедицию вообще. Если бы не поджимало время, он бы поискал более приличных проводников! Джулиан мысленно сделал пометку, что по возвращении надо будет уволить нью-йоркского агента, подсунувшего ему Хантли и Бейтса.

— Пара клоунов, — произнес чей-то голос, и Джулиан резко обернулся. В тени веранды фактории, прислонясь к бревенчатой стене, стоял грязный старик, одежда которого была сшита из кусков разнообразных шкур. Джулиан подумал, что сам старик выглядит не лучше, и коротко кивнул. Он зашел на веранду и стряхнул пыль с длинного, отлично сшитого пиджака.

— Меня зовут Бинго, — сказал старик. — Я слышал, эти двое — твои проводники.

Джулиан выжидательно молчал. Бинго длинно сплюнул табачную жвачку на пыльную землю возле лестницы.

— Хочешь пожевать?

— Пожевать?

— Табаку. Хочешь табаку пожевать? Нет так нет, мне больше достанется. Хаббел говорит, тебе нужен приличный проводник. Я посмотрел на эту парочку и готов согласиться.

Джулиан кинул на него настороженный взгляд. Он не желал тратить время на очередного проходимца.

— Вы, случайно, не себя предлагаете? Ваша квалификация соответствует вашему внешнему виду?

— Квалификация? Во-первых, скажу тебе, их тарабарщина тебе здесь не поможет. Во-вторых, самая лучшая квалификация — это когда рука твердо держит ружье, даже если глаза слезятся после вчерашнего. Черт возьми, Странник, у меня с собой шикарная квалификация! — Бинго похлопал рукой по ружью. — Хочешь послушать о моей родне? Мамаша — наполовину дикая кошка, а папаша — медведь-гризли! Я хитрее любого индейца и в два раза проворней! Я могу ободрать бизона, заарканить дикого мустанга, загнать на дерево пантеру и с сотни ярдов попасть в глаз зайцу, и все это быстрее, чем другой натянет с утра штаны. Ну как, хороша квалификация?

Джулиан невольно усмехнулся:

— Я бы сказал, чертовски хороша. Но сумеешь ли ты прочесть индейскую карту?

Бинго выпустил струю жвачки в жужжащую муху.

— А то! Я умею и карты читать, и знаки индейские разбираю, Странник. Иногда даже читаю их правильно. Если тебе нужна рекомендация, спроси Хаббела. Он меня знает.

Дон Лоренцо Хаббел дал Бинго блестящую рекомендацию, и по воле провидения Джулиан обзавелся новым проводником.

— Кстати, Странник, куда мы держим путь? — спросил Бинго.

— К Магическому камню, священному погребению индейцев. Ну как, ты все еще в игре? — Джулиан снял безупречную касторовую шляпу и поскреб густую светлую шевелюру. Поигрывая шляпой, он наблюдал за сменой выражения лица Бинго.

— Хм-м, слышат я про это место. Индейская легенда гласит, что подошедший к тому камню почернеет и умрет. В нем заключена волшебная сила. Что ты там забыл?

— Я коллекционер. Собираю редкие предметы культуры и выставляю их в своем доме. Новое приобретение еще дороже, когда сам его добываешь. Эту легенду я услышал от своего друга, который долго прожил на Западе. — Джулиан пожал плечами. — Звучит заманчиво.

— Это точно, Странник, это точно. — Бинго подтянул штаны и поправил на голове вылинявшую фетровую шляпу. — А что будет с прежними проводниками? Им вряд ли понравится, что ты нанял меня.

Джулиан посмотрел на загон, в котором Хантли и Бейтс седлали лошадей.

— Их благополучно уволят, когда они приедут в форт отсылать телеграмму моей дочери. Я пошлю записку лейтенанту Бакнеру с сообщением о своих планах и указанием заплатить им из тех денег, что я оставил для дочери. Это предотвратит любые попытки помешать нам.

Полдень следующего дня застал Бинго и Джулиана на краю скалы, откуда они разглядывали кавалькаду, растянувшуюся вдоль иссушенной долины.

— Не сносить мне головы, это кайова! Только никак не разберу, они на тропе войны или нет? — Старик присел на корточки за рыжим камнем и знаком приказал своему тщательно одетому спутнику сделать то же самое.

Скала, иссеченная ветрами, временем и подземными ручьями, образовывала причудливые конфигурации. Этот суровый пейзаж у индейцев папаго назывался алезон, но белым он был известен под названием Аризона. Индейцы заявляли свои права на эту территорию, белые, в свою очередь, мечтали ее присвоить.

Бинго на коленях подполз к иззубренному краю скалы.

— Ага! Это кайова, точно, и разодеты в церемониальные одежды. Надо сказать, они забрались далеко к западу, но сегодня у тебя счастливый день, Странник. По крайней мере они не идут по нашим следам!

— Повезло, — облегченно выдохнул Джулиан и, сдвинув шляпу на затылок, посмотрел вниз, потом оглянулся на Бинго, в левом ухе которого сверкала на солнце золотая серьга, а серая, пропитанная потом широкополая шляпа сбилась набекрень.

— Да, Странник, это твой счастливый день, точно. — Плевок старика зашипел на горячем камне. — Потому что, как я вижу, они направляются туда же, куда и мы хотим попасть.

— Ты думаешь, они идут к той Священной горе, что на моей карте?