Книга Каталог Латура, или Лакей маркиза де Сада - Николай Фробениус

Когда-то много лет тому назад в Нормандии, в маленьком приморском городке Онфлёр, жила женщина, обладавшая на диво безобразной внешностью. Люди на улицах часто останавливались и смотрели ей вслед, пораженные ее синим лицом, бородавками, волосами, похожими на клочья пакли, и толстой, как бревно, шеей. Пропорции этой женщины были не правдоподобны, говорили, что она поперек себя шире. Глядя на нее, люди не верили своим глазам. Им казалось, что ее фигура, уродливая и неестественная, не имеет никакого сходства с обычной женской фигурой. Приезжие полагали, что безобразнее ее нет никого во всей Франции, а городские торговки шепотом называли эту женщину с лицом дьявола исчадием ада. Наверное, и сны у нее тоже дьявольские? Внешность толстухи так поражала людей, что они, словно ослепленные невиданной красотой, не отрываясь смотрели на нее. Не отворачивались, не уходили, а буквально пялились. Пялились до рези в глазах. Это и впрямь было невероятное зрелище. Так сказать, шедевр безобразия. Женщину, обладавшую столь неотразимой притягательной силой, звали Бу-Бу Кирос, и история ее была необычна.

При Людовике XV во Франции всего было в избытке: трюфелей, лавандовой воды, спеси, войн, долгов и оспы. А также брошенных грудных младенцев, которые орали во все горло на церковных папертях, словно выражая старый, как мир, гнев: «Эй, черти, не оставляйте меня здесь одного!» Так началась жизнь Бу-Бу. Ее подкинули. Она была голодна. И будущее ничего не сулило ей, кроме убогого детства в монастыре у монахинь, места няньки в каком-нибудь доме или работницы на бумажной фабрике, нескольких тяжелых беременностей и ранней кончины от чумы или холеры. Будем великодушны, отмерим ей сорок лет жизни в вонючем промышленном городе Руане и отведем место на кладбище для бедных и простой крест с нацарапанными на нем инициалами. Вот как выглядело будущее толстой, некрасивой сироты, родившейся в 1728 году. Однако ей улыбнулось счастье. Невероятное счастье. Почему именно ей? Это обстоятельство возмутило и монахинь, и других сирот, воспитывавшихся в монастыре. Оно подрывало устои, на которых зижделось их бытие, и как будто напоминало им, что жизнь непредсказуема и будущее может преподнести любые сюрпризы.

Так или иначе, но состоятельная бездетная чета, проходившая как-то по тропинке мимо монастыря, обратила внимание на девочку, которая стояла в высокой траве на монастырской лужайке. Женщина остановилась. Свернула с тропинки, подошла к низкой ограде и увидела грязное лицо Бу-Бу. Обнаружив, что на нее смотрят, Бу-Бу тут же расплакалась. Она была уверена, что опять в чем-нибудь провинилась и эта женщина будет бранить ее. Лучше опередить наказание, подумала Бу-Бу и залилась слезами в три ручья. Женщина шагнула к ней. Почему ребенок плачет? Она была женой доктора Кироса, ей уже стукнуло тридцать, она была бездетна и, по словам мужа, отличалась повышенной чувствительностью. Докторша стояла, перегнувшись через низкую ограду, пораженная страданием, написанным на лице ребенка. Вдруг она почувствовала, что земное притяжение исчезло, она упала, и ее закружил какой-то вихрь. В последнее время у докторши участились подобные припадки, и она даже научилась справляться с ними. Однако на этот раз все было иначе. Когда она открыла глаза, страх девочки напомнил ей пламя свечи. В этом безобразном детском личике докторша увидела собственное отчаяние, и ее захлестнула нежность. Отныне все будет по-другому. Она возьмет этого ребенка к себе. Докторша перешагнула через ограду, подняла девочку на руки и направилась с нею к двери монастыря.

«Любовь»... Теперь докторша без робости или смущения употребляла это слово, когда говорила о Бу-Бу. Все свое время она отдавала этой девочке из монастыря. Бу-Бу вымыли, осыпая поцелуями, и закутали в шелковую ткань ее бесформенное тело. Тихие односложные слова, которые она произносила, встречались восторженными улыбками, и вскоре Бу-Бу превратилась в счастливейшее создание в мире. Она гуляла по лесу, рвала на лугу цветы и косоглазо щурилась на солнце.

Доктор Кирос сделал необыкновенно удачную для хирурга карьеру. Он был маленький и толстый. Его короткие пухлые пальцы казались малоприспособленными к занятию тонким врачебным искусством.

Но, будучи еще мальчиком, на вопрос взрослых, кем ему хочется стать, он с упрямым видом бросал только одно слово – «доктором». По-видимому, это было твердое решение, и он добился своего, настойчиво требуя, чтобы родители отпускали его вместе с дядей на ярмарки, где знахари и хирурги-любители показывали свое искусство. Дядя и сам был весьма изобретательным человеком и готовил пользующееся спросом животное масло, которое, по его словам, он добывал из бычьих рогов. Говорили, будто это oleum animale способно продлить человеческую жизнь лет на сто, а то и на двести. Однако сам дядя умер, когда ему был шестьдесят один год. Как бы там ни было, маленький Кирос объездил со своим дядей все ярмарки Северной Франции. Горящими глазами он следил за манипуляциями хирургов. Позже он стал специалистом по удалению камней из мочевого пузыря, которое в те времена считалось крайне болезненной операцией. Однажды в Англии Кирос наблюдал, как один хирург в больнице Святого Фомы удалил больному камень за шестьдесят секунд. Это было невероятно! Сия «заурядная операция» означала, что Кирос впредь сможет оперировать в десять раз больше больных и тем самым значительно увеличит свое состояние. Со всей Нормандии к нему приезжали люди, мечтающие избавиться от страданий. Доктор Кирос мог позволить себе выбирать пациентов, и он не смущался, называя высокую цену. Ведь нужно было платить садовнику. Платить горничным. Жене требовались туалеты из Парижа, а Бу-Бу – гувернантка. То, что фигура Бу-Бу, несмотря на скудное монастырское питание, приобрела столь чудовищную форму, доктор объяснял скорее волей Божией, чем нарушенным обменом веществ. Когда испуганная жена поинтересовалась связью между ожирением девочки и ее питанием, доктор красноречиво заговорил о многообразии форм в природе: разве рыба и слон не отличаются друг от друга, разве курица похожа на тигра? Жена задумчиво кивала, слушая его объяснения. Позже доктор внушил Бу-Бу, что от природы все люди добры. И если кто-нибудь плохо отзывается о ней, она не должна подавать вида, что слышит это. Все делалось для блага ребенка. Девочка научилась шить и танцевать, умела вести себя в приличном обществе и узнала вкус трюфелей из Перигора. Гувернантке поручили воспитывать девочку в духе эпохи Просвещения. Приемной дочери доктора следовало уметь читать, писать и считать, словно она была мальчиком. Бу-Бу преуспевала в счете, читала Монтескье и Расина. Она была образованная девочка. Любовь родителей позволила ей забыть о своем происхождении. У отца были большие планы относительно ее будущего: ей предстояло стать его ассистенткой и помогать своему стареющему отцу в столь важной работе, как удаление камней из всех мочевых пузырей на свете.

Но разве мир не жесток? Ей пришлось всего этого лишиться. Зачем, спрашивается, ей было дано познать счастье, если оно все равно было у нее отнято, а на сердце осталась лишь горечь утраты?

Бу-Бу было четырнадцать лет. Она стояла на пепелище родительского дома с металлическим ларцом в руках. Бог отнял у меня все, думала она. И хуже всего то, что Он оставил меня в живых, словно Ему нужен был свидетель. А еще Он дал мне этот ларец, чтобы я жила дальше и всегда помнила о случившемся. Таково посланное мне испытание, думала она. Ибо, если я не выживу, окажутся правы те, кто говорит, будто тело мое – дело рук сатаны и в сердце моем посеяно семя дьявола. Бу-Бу смотрела на ларец и знала: то, что осталось от ее родителей и что в свое время позволило им взять ее к себе и, так сказать, спасти от прозябания, были Деньги. И, стоя там, на пепелище, она решила сделать все, чтобы преумножить оставшееся ей состояние.