Книга Под Южными Созвездиями - Андрей Бондаренко

Пашка Назаров (студенческое прозвище — «Рыжий»), любил приходить на еженедельные заседания клуба первым. Конечно, не один, а с любимой женой Натальей (она же — «Птичка»).

Но в тот памятный день упрямая и принципиальная Натка, отложив все личные дела «на потом», отправилась на пересдачу экзамена по буровой механике.

— Как же, «четвёрка», видите ли, уже не является желанной и приличной оценкой. Пересдавать, понимаешь, надумала, — подходя к трёхэтажному университетскому флигелю, ворчал Назаров. — Хотя, с другой стороны, хочется человеку получить «красный» диплом. Ну, типа всенепременно, в обязательном порядке и из принципа. А также вследствие природного упрямства, доставшегося от славных предков. Вполне даже законное, логичное и благородное желание, если зрить в корень вопроса…

— Опередили тебя сегодня, Рыжий, — приветливо улыбнулась ему знакомая вахтёрша. — Забрали уже ключики от входной двери.

— И кто же у нас такой шустрый? — расстроено вздохнув, поинтересовался Пашка.

— Иван Палыч пожаловал. Причём, не один, — заговорщицки подмигнула старушка. — А с одним высоченным, импозантным и симпатичным мужчиной. Вполне возможно, что и с американцем, у меня глаз, слава Всевышнему, намётанный.

— Спасибо, тётя Дуся, за ценную информацию…

Почему Назаров расстроился? Любил он бродить — в тишине и покое, не отвлекаясь на пустые разговоры, — по легендарному клубному музею, размещённому за отдельной дверью. Там, право слово, было на что посмотреть: деревянные Божки, каменные Богини, фарфоровые щербатые кувшины, покрытые разлапистыми чёрными иероглифами, глиняные черепки, медные и серебряные монеты, осколки и обломки метеоритов, загадочные карты и планы, нарисованные от руки, асбестовые отпечатки следов легендарного йети, кости и черепа динозавров, страхолюдные клыки доисторических хищников, обломки бронзовых кинжалов, наконечники стрел и копий, амулеты и обереги, цветные и чёрно-белые фотографии, натюрморты и пейзажи, кольчуги и шлемы средневековых воинов, ну, и так далее. Из знаменитой и нетленной серии: — «И Мир опять предстанет странным, закутанным в цветной туман…».

— Ладно, ничего страшного, в следующий раз поброжу, — неторопливо поднимаясь на второй этаж по выщербленной бетонной лестнице, пробормотал Пашка. — Вместе с Птичкой, естественно. Да и Айшу с Томасом прихватим, им тоже будет интересно…

Приоткрыв высокую светло-бежевую дверь, украшенную маленькой табличкой со скромной, но доходчивой надписью — «Аномальщики», он прошёл внутрь.

В прямоугольном зале, предназначенном для проведения различных заседаний, совещаний и симпозиумов, благодаря включённым лампам дневного света, было достаточно светло. Пахло благородной средневековой стариной, засушенными полевыми травами-цветами и пыльным театральным занавесом.

В дальнем торце помещения была оборудована высокая трибуна, предназначенная для речистых докладчиков и пафосных ораторов. Рядом с трибуной располагались ровные ряды стареньких кресел — общим числом порядка шестидесяти-семидесяти. На правой стенке — между редкими стрельчатыми окнами — были развешены (без какого-либо стройного порядка), разноформатные портреты знаменитых путешественников, авантюристов, географов и писателей-фантастов: Колумба, Магеллана, Америго Веспуччи, Педро Альвареса Кабрала, Себастьяна дель Коно, братьев Лаптевых, Пржевальского, Невельского, Беринга, Седова, Крузенштерна, Жюля Верна, Беляева, Герберта Уэллса, братьев Стругацких…. А вдоль левой стены выстроились разномастные книжные шкафы и стандартные пластиковые офисные стеллажи, заполненные книгами, фолиантами, альбомами, картонными папками и скоросшивателями.

Возле крайнего стрельчатого окна о чём-то негромко — лениво и заинтересованно одновременно — переговаривались между собой двое мужчин.

Один из них — пожилой, чуть полноватый, седовласый и украшенный обширными залысинами — был ни кто иной, как Иван Павлович Лазаренко: доктор технических наук, член-корреспондент Российской Академии Наук, лауреат целого букета Государственных премий, профессор Национального минерально-сырьевого Университета «Горный» (в прошлом — Ленинградского Горного Института имени пламенного революционера Г. В. Плеханова), а также бессменный руководитель (на протяжении уже почти тридцати двух лет), студенческого клуба «Аномальщики».

Его же собеседник — высокий, поджарый и лощёный тип средних лет, обременённый приметной и ухоженной «графской» бородкой, — был Назарову незнаком.

— О, Рыжий пожаловал, — искренне обрадовался Иван Павлович. — Очень даже кстати. Подходи к нам, бродяга широкоплечий, не стесняйся…. Рекомендую вам, уважаемый мистер Торч, Павла Назарова. Весьма перспективный и многообещающий молодой человек. Весьма…. Ну, и опытный аномальщик, естественно, прошедший через крепкую жизненную школу. Планирую, что именно он и возглавит одну из наших рабочих групп, благо весенняя сессия уже практически завершена. И Наталью, его супругу, обязательно подключим к предстоящему научному мероприятию — в качестве опытного и многократно-проверенного аналитика…. А это — мистер Дэвид Торч, полномочный представитель международной организации MUFON[1]и наш будущий работодатель. Предлагает — за очень серьёзный и достойный гонорар — просканировать по полной и расширенной программе одну весьма любопытную аномальную зону…

— Куда предстоит ехать? — обменявшись с американцем крепким рукопожатием, сразу же уточнил прямолинейный Пашка.

— В Никарагуа, юноша, — лучезарно и беззаботно улыбнувшись, ответил по-русски, с лёгким приятным акцентом, Торч. — Карибское легендарное и бескрайнее море. Многочисленные таинственные островные архипелаги, переполненные — буквально-таки — бесценными и загадочными пиратскими кладами. Тёплая небесно-лазурная водичка. Цветные экзотические рыбки. Желеобразные медузы и шустрые крабы. Идеально-ровные пляжи с белоснежным песком. Вечнозелёные и никогда не засыпающие джунгли. Незабываемые и бесшабашные тропические карнавалы…. Когда надо отправляться на выполнение ответственного задания? Уже на этой неделе. Не позже.