Книга Окна во двор - Денис Драгунский
- Жанр: Книги / Современная проза
- Автор: Денис Драгунский
(18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гидроплан
— Я хочу сделать тебе предложение, — негромко и торжественно сказал Митя.
— Делай! — весело сказала Юля и поцеловала его в щеку.
Они жили вместе уже почти четыре года. Снимали пополам квартиру, и у них даже было что-то вроде общего бюджета: на чай-кофе-сахар; на подарки, которые они делали общим друзьям; ну и, конечно, на отпуска. Но о женитьбе речь пока не заходила. Хотя, конечно, Митя иногда этак намекал. Говорил: «Хорошо бы устроить свадьбу в Греции», и даже: «Я хочу, чтобы у нас было трое детей». То есть выходило, как будто их брак — дело давно решенное, только надо немного погодить.
Но вот наконец пора настала.
— Ну, давай, я жду, — Юля обняла его.
— Погоди, — он снял ее руки со своих плеч, сел на табурет. — Садись. — Она села напротив — разговор был в кухне. — Послушай. Я заказал гидроплан.
— Гидроплан? — Юля помотала головой. — Ты хочешь мне предложить покататься на самолете?
— Вот именно! — счастливо засмеялся Митя. — Мы полетим на маленьком гидроплане, тут есть такая фирма… В субботу. Полетим на озеро, полетаем над водой, а потом приводнимся у дальнего берега. Там есть полуостров Гусиный Нос. В маленьком охотничьем домике нас будет ждать романтический ужин при свечах. Кейтеринг уже заказан, они на машине привезут. А потом мы снова сядем на гидроплан и улетим домой, уже как жених и невеста. А эти, из кейтеринга, все соберут и увезут. Здорово, правда?
— Здорово, — сказала Юля. — То есть ты мне предложение будешь делать не сейчас, а там? В охотничьем домике, при свечах?
Митя кивнул, встал, повернулся к плите и включил чайник, потому что была среда, утро и надо было на работу.
Гидроплан был маленький и красивый, там сиденья пахли, как в новой машине, и закат над озером был роскошный, в полнеба, и чудесно светилось окошко в бревенчатом лакированном домике. Стол, белая скатерть, фрукты, паштет из фазана в виде фазана с перьями. Свечи.
Официант разлил вино по бокалам.
— Спасибо. Идите, — сказала ему Юля и подняла глаза на Митю.
— Что? — спросил он.
— Нет, это я спрашиваю, «что», — сказала Юля. — Что ты молчишь?
— Стараюсь осознать момент, — засмеялся он. — Ну, давай выпьем за нашу будущую счастливую семейную жизнь.
Поднял бокал, потянулся чокнуться.
— А предложение? — сказала Юля.
— Тебе что, обязательно надо словами?
— Хотелось бы, — сказала Юля.
— Ну, пожалуйста! Предлагаю тебе руку и сердце. Будь моей женой. Выходи за меня замуж. Что там еще надо?
— Спасибо, — сказала Юля. — Я подумаю.
— Что? — сказал Митя.
— Да ничего, — сказала Юля, отпила вино, оторвала фазаний хвост, зацепила паштет лопаточкой и положила себе на хлеб, откусила. — Ты думал четыре года, теперь моя очередь по-раз-мыш-лять, — сказала она набитым ртом. — Но я не буду столько тянуть, не бойся. Но хотя бы месяц мне все-таки надо.
— А быстрее нельзя?
— Можно, — сказала Юля. — Можно совсем быстро. Мой ответ — нет.
Митя поставил бокал и посмотрел на нее очень внимательно.
— Потому что предложение делают не через четыре года совместной жизни, а через неделю, после третьего секса! Так мои папа с мамой женились. И твои тоже, уверена! Слетай на гидроплане, спроси.
— Сучка, — грустно сказал Митя.
— Кобелек, — задумчиво ответила Юля и позвала: — Официант! Счет!
— Оплачено! — крикнул Митя, встал из-за стола и пошел к двери.
Юля смотрела, как взлетает гидроплан, маленький и красивый на фоне солнца, которое краем уже касалось горизонта. Самолетик сделал круг, пролетел у нее над головой, опять удалился, сделал вираж и вдруг чиркнул крылом по воде, подняв тучу багровых от солнца брызг. Перевернулся, упал в воду поплавками кверху и стал медленно — или ей только так показалось — стал медленно тонуть.
Слава богу, ребята из кейтеринга ничего не заметили. Юля вернулась в город на их машине.
Дома она долго разбирала шкаф, но потом решила позвонить его матери.
— Анна Николаевна…
И замолчала, подбирая слова.
Но тут открылась дверь, и ввалился Митя в сыром и мятом костюме.
Он сел на пол, прислонился головой к ее коленям.
— Анна Николаевна, ваш сын сделал мне предложение.
В трубке послышался какой-то крик. Юля нажала отбой.
— Вот видишь, — сказала она. — Твоя мама тоже против.
Окна во двор
— Жутко подлые бывают бабы! — вдруг сказал мой приятель, бизнесмен в области искусства: галерист и коллекционер, говоря по-старинному — маршан.
Сказал, вздохнул и горестно замолчал.
Было бы очень невежливо — молчать в ответ. Я начал его расспрашивать. Он, конечно, сначала отнекивался, но потом рассказал вот что.
«Кем бы она стала без меня? Да никем! Кто она была до меня? Никто! Студентка второго курса. Неглупая, кстати. Нет, конечно, что-то в ней было. В смысле таланта, поэтому я на нее обратил внимание. Давай, попробуй, девочка, удиви нашу публику. Я ей все объяснял, конечно, от и до. Она не спорила, это ценно. Не было в ней этого детского “я сама, я сама!”. Все довольно ловко подхватывала. В общем, у нее стало получаться. Очень была мне благодарна. Умная, я же сказал! Дурочка бы верила, что она все сама-сама-сама, придумала, сделала, и продала тоже сама. А эта все прекрасно понимала и смотрела на меня вот так…» — он приоткрыл рот и поглядел на люстру восторженным остекленевшим взором.
— Она тебе поэтому понравилась? — спросил я.
— Не только, — сказал он. — Она очень милая. Даже красивая. Правда, у меня жена еще красивее, но всё равно я в какой-то миг решил: пропадай моя головушка…
— Ого! — сказал я.
«Но вовремя передумал, — продолжал он. — А она ни на чем не настаивала. Так и жили. Лет шесть, наверное. Потом говорит: “Прости меня, но мне уже немало лет…” Хо-хо! Двадцать пять — немало? “Да, — говорит, когда моей маме было двадцать пять, мне было уже два годика. Моей маме и моему папе…”
Ага, думаю. Вот оно в чем дело. Замуж девушке пора. Ну что же. Это жизнь. Вам время цвесть, нам время тлеть. Тем более что мне было уже сорок восемь к тому моменту.
