Книга Стальной лев. За Родину! За Троцкого! - Иван Евграшин

Для меня эта история началась очень далеко отсюда, в другом времени, в другом теле и быть может – в другом мире.

Началась откровенно глупо. Даже предсказуемо, не мной, глупо – это уже я.

В той, предыдущей жизни, меня звали Иван, если полностью – Иван Васильевич Пухов. Родился я в небольшом старинном русском городе Владимире. Потом учился в Политехе на радиоинженера. Когда началась перестройка и конверсия, мою специальность, предназначенную для ВПК, просто упразднили. Тогда-то и прозвучала в первый раз шутка – «О, Иван Васильевич меняет профессию». После этого я менял профессии еще несколько раз: был ремонтником видеоаппаратуры, звукотехником, компьютерным техником, а потом стал программистом. Работа была по мне, и, в общем, больше я менять профессию не думал. В 2000 году переехал в Москву, в Ново-Переделкино, жил – особо не тужил. Устроился инженером-программистом в компанию «Яндекс».

Родители мои так и жили во Владимире. Я помогал им в основном деньгами. Зарплата была большая, даже по московским меркам. Братья мои и сестры тоже не оставляли стариков, но у них семьи и дети, а я как развелся пару лет назад, так и не женился вторично. Наверное, выбирать надо было меньше. Поэтому жил по большей части один.

Все как у всех холостяков – работа, книги. Правда, со здоровьем были проблемы. Да и вообще, если честно, совсем хлипким я был.

Глупо было получить вот так, ночью, по затылку, из-за новенькой электронной книги, даже не увидев того, кто ударил.

Еще глупее, что это произошло уже во второй раз. Первый раз все было точно так же. Вся разница в том, что тогда у меня был новенький КПК, и мне повезло. Как раз в момент, когда меня уже обчистили, но еще не убежали, к подъезду подошел мой сосед Леха. Он-то и спугнул тех парней, потом отвез меня в больницу, где меня привели в сознание, а потом разговаривал с дежурным следователем в отделе милиции. Они сами обо всем договорились. Заявление писать не стали. Я сидел в кабинете и чувствовал себя полным идиотом.

Через четыре дня Леха зашел ко мне домой и отдал мне КПК. На мой вопрос: «Как ты его нашел, ты же модель не знаешь?» он ответил просто: «Сам же говорил, что таких штук десять в Москве и зарядку к нему не купишь». И добавил: «Парни извинились».

Именно Леха и прочел мне тогда лекцию о том, что, живя в Ново-Переделкино, нельзя забывать о том, что на самом деле ты живешь в микрорайоне Солнцево. Поэтому доставать новенький КПК в восемьсот тридцатом автобусе, на котором конечным маршрутом обозначен одиннадцатый микрорайон Солнцево, да еще большими русскими буквами и цифрами – глупо и очень неосмотрительно, особенно в половине двенадцатого ночи. Он попросил меня больше так не делать, а если и делать, то сначала позвонить ему и предупредить.

Так получилось, что после этого случая мы подружились. Иногда он заходил в гости, и мы выпивали. Я больше специализировался по чаю, а Леха употреблял виски.

Странным он был парнем, Леха. На первый взгляд очень жесткий к людям, но при этом невероятно добрый и всепрощающий с детьми. По его лицу вилось несколько шрамов, которые выглядели как ножевые. Потом он рассказал, что шрамы появились после автомобильной аварии. Бандит бандитом, а «Войну и мир» периодически перечитывал и Пушкина очень уважал, особенно «Повести покойного Ивана Петровича Белкина». Да и прозвище у него было странное – «Магистр». Именно Леха, увлекавшийся, между прочим, еще и историей, видимо в перерывах между размахиванием битой, своими рассказами привил мне интерес к ней. Не к бите, а к истории. Про дела свои он не рассказывал, а вот про Гражданскую войну, двадцатые и тридцатые годы, мог говорить часами. Очень уважал он этот период истории России. При этом голословных утверждений Леха не принимал, особенно после первых грамм трехсот вискаря, всегда просил указать источник. А выводы, которые он озвучивал, иногда были парадоксальны и настолько отличались от общепринятых точек зрения, что мне пришлось самому начать читать исторические документы и исследования.