Книга Бегущие по мирам - Наталья Колпакова

Девушку эту Макар приметил еще на «Белорусской». Потому и выскочил на поверхность на ненужной ему кольцевой. Повлекся за чудесным видением – на эскалатор, через турникет... Как ослик за морковкой. Глупый ослик, вечно забывающий, что ему никогда ничего не светит. Пора бы, кажется, усвоить: его удел – мрачно жевать чертополох и философствовать о том, что «все ведь не могут»... Но Макар – по младенческой своей непоседливости, плохо вяжущейся с внешностью аспиранта-перестарка, – то и дело выходил из роли мизантропа Иа, наживая синяки и шишки. Больше ничего пока не нажил. Однушка в Химках и та от родителей досталась. Работы стабильной нет, семьи тоже... Гуляй – не хочу!

Когда Макар подходил к вестибюлю станции, его мысли приняли именно это направление и устремились по иссохшему руслу, как поток в половодье. Потому что девушка была... Как небо в середине осени, когда давно пора бы грянуть холодам и слякоти, а вот стоит последнее нежное тепло, и тихо, и несколько кленовых листьев, светящихся собственным светом, еще держатся на замерших ветвях... Как сполохи пламени в огромном окне троллейбуса, зимой, ранним черным вечером, в сильную стужу: люди ждут обреченно, а рядом жгут мусор в огромных баках, и пламя – как песня протеста... Как самая вкусная еда – все равно что: свежий эклер, гречка с салом, пломбир в шоколадной крошке, мамин лимонный торт – лишь бы с дикого голода и в теплой кухне. Господи, бывает же такое! Прямая, сильная, решительная, со сдвинутыми детскими бровками, она рассекала толпу, как отменно сработанная яхта. Мелькнул четкий, чуть старомодный профиль (никакой пикантной курносости, никаких припухших губ). А потом рванувший следом Макар видел только переливчато-светлый «хвост», хлопающий хозяйку по лопаткам при каждом шаге.

В дверях Макар предсказуемо застрял в толпе и долго барахтался, порыкивая от нетерпения. А прекрасная незнакомка уходила. В проеме двери мелькнула золотистая макушка, показавшаяся бедному Макару осиянной божественным светом. Выскочив наконец из вестибюля, он тут же уперся в синюю туалетную будку, завертел головой. Над ним возносилась на полнеба сумрачная стена. Налево нырял подозрительный проход. Людской поток, не теряя ни капли, устремлялся вправо. Все верно, там привокзальная площадь. Она уезжает? Были у нее вещи? Ну же, думай, вспоминай! Напряженно размышляя, Макар несся по воле потока: в сторону от площади, прочь от вокзала, мимо череды ларьков, дребезжащих автоматов, бабулек с ведрами цветов. В какой-то момент он почувствовал, что людская река ни при чем. Он знал, куда идти, где ее искать, словно девушка-мечта сама вела его за собой.

Прекрасная принцесса и ее верный рыцарь. Сюжет в его жизни не новый. И никогда, в полном соответствии с канонами мировой литературы, ничем хорошим это не кончалось. То ли принцессам не хватало благородства, то ли рыцарь был вовсе не рыцарь, а раб, недостойный великого чувства. В общем, не везло ему с прекрасными незнакомками... Но эта! Мама дорогая, она же другая совсем, она... она настоящая. Не только по внешности, но вся. Он видел: эта девушка не светилась отраженным светом его быстро вспыхивающего чувства, она лучилась сама. Иначе почему он не заметил больше никого в переполненном метро, будто остальные были просто тенями? И откуда этот тянущий холодок у него в сердце, как если бы она прошла его навылет, оставив остывать на сквозняке? И тревога...

Тут он нашарил взглядом незнакомку и с облегчением выдохнул. С ней ничего не случилось, она никуда не делась, просто здорово оторвалась. Макар с усилием ввинчивался в толпу, цепляясь за каждого встречного, а она двигалась сквозь нее с легкостью солнечного зайчика. В низкой тяжелой арке прохода под мостом она сбавила шаг. На ходу скинула с плеча рюкзак, вытянула что-то радужно-переливчатое, легче стрекозиного крылышка, ловко обернула вокруг бедер. Стащила резинку с «хвоста», и освобожденные волосы рассыпались по спине, заиграли солнечными бликами. Под мостом было грязновато и сумрачно. Вразнобой грохотала музыка из нескольких ларьков сразу. Темные фигуры копошились у расстеленных одеял, где что-то поблескивало внавалку. Макар увидел, как еще одно просторное, бьющееся на ветру полотнище опустилось на светлую макушку, прикрыв волосы и плечи, заметил сильную ловкую руку, поправившую покрывало – на запястье брякнул массивный браслет, – и...

И это было все. Больше он ее не видел, она исчезла прямо у него на глазах, на расстоянии нескольких шагов. Исчезла мгновенно, словно проглоченная воздухом.