Книга Расколотые небеса - Андрей Ерпылев

Очередной холостяцкий вечер приближался к закономерному своему завершению.

Стрелки настенных часов ползли к одиннадцати, но Александр упрямо пялил глаза в экран телевизора, пытаясь уловить нить сюжета в сериале, начало которого терялось в глубоком прошлом, а конца даже не предвиделось. Удовольствия попытки актеров сыграть «настоящую жизнь» ему не приносили, но еще меньше хотелось вылезать из удобного кресла, плестись в спальню, расправлять постель… Имелась, конечно, альтернатива – прикорнуть тут же, на диване в гостиной, не раздеваясь. Но даже представить себе, сколько усилий придется приложить утром, чтобы стереть с помятой физиономии следы «спартанского» отдыха, было невыносимо. Более мягкий вариант – задремать в кресле будто бы ненароком, случайно – тоже не сулил ничего хорошего.

«Стареешь, брат… – пожурил себя Александр Павлович, беря со столика бокал с совсем степлившимся слабоалкогольным пивом и делая крошечный брезгливый глоток. – Да и в самом деле – сороковник позади…»

Увы, не в одном возрасте или полном отсутствии семейной жизни было дело: сотрудник КСТ Воинов не видел впереди никаких перспектив, и жизнь катилась будто бы под горку – без особенных затруднений и проблем, но и без каких-либо радостей или ожиданий.

То ли дело раньше, когда он носил совсем другую фамилию, которую уже не то чтобы стал забывать, но и не воспринимал уже полностью своей, законной. Но все было в прошлом… Да и контора, где он теперь служил, звалась Комиссией по Сопредельным Территориям лишь среди своих, посвященных, а во всех официальных реестрах значилась безлико и сухо: капитально-строительным товариществом «Альтернатива».

Пожаловаться Александру, собственно говоря, было не на что – сотрудники его уважали, начальство в лице Маргариты фон Штайнберг не слишком зажимало… Да что там! Владимир третьей степени за десант в «Ледяной мир» (правда, без мечей), повышение до начальника пусть и небольшого, но отдела со своим штатом и определенной свободой действий… Более того: сама «железная леди», как прозвал ее про себя Воинов – той самой настоящей «железной леди»[1]в этом мире так и не появилось, – мало-помалу оттаивала к нему, иногда, забывшись, называла Сашей… Порой он даже ловил на себе ее странный взгляд, впрочем, тут же отводимый в сторону. Словом, обычная жизнь обычного служащего, правда, в не совсем обычной организации, занимающейся не совсем обычными делами.

Внезапно обстановка комнаты, понемногу заволакивающейся предсонным флером, обрела для Александра глубину и четкость: внизу экрана бежала бесконечная строка, появление которой никогда не предвещало ничего хорошего. Он напряг зрение…

«Уважаемые господа телезрители! Мы вынуждены прервать наши передачи…»

«Что там еще стряслось?..»

Едва Воинов успел подумать об этом, как полусонная толкотня сериальных персонажей сменилась заставкой теленовостей, с полыхающей поперек синего фона алой надписью: «Экстренный выпуск».

– Уважаемые господа телезрители! – начал, скорбно поджав губы, телекомментатор Ивицкий, как известно, по пустякам не разменивающийся и ведущий на «Петергоф-ТВ» лишь часовую воскресную передачу «Вехи». – Мы вынуждены прервать наши передачи для важного сообщения. Сегодня, в двадцать часов тридцать восемь минут по петербургскому времени…

«Что?! – едва не заорал Александр в экран. – Не тяни ты!..»

– … в окрестностях Самары потерпел катастрофу самолет с несколькими десятками пассажиров на борту. Согласно данным, которыми наша телекомпания располагает на данную минуту, выживших в крушении нет. В настоящее время выясняется тип самолета, номер рейса и количество жертв. Государь поставлен в известность и уже распорядился о создании специальной комиссии…

«Как это – „выясняется тип самолета, номер рейса“?» – опешил Воинов, хватая со столика пульт, чтобы переключиться на скандальный «СТВ», в подавляющем большинстве случаев более информированный, чем его рафинированные и благонадежные коллеги-соперники.

– …сообщают, что, скорее всего, это был «Святогор», двигавшийся в направлении «восток – запад», – затараторил носатый молодой человек с жуликоватыми глазами, держащий микрофон словно малыш мороженое. – Как нам удалось узнать…

Увы, ни всезнающий «СТВ», ни десяток других каналов, тоже обсасывающих на все лады сенсационную катастрофу, ничего более конкретного к информации, озвученной «Петергофом», добавить не могли.

Александр приглушил звук телевизора, снова вернувшегося к нескончаемому сериалу после пятнадцатиминутного перерыва, и прошелся по комнате.

«Святогор» – последняя модель авиалайнера, сошедшая со стапелей концерна Сикорского, миниатюрностью отнюдь не отличалась. Насколько Воинов знал, две пассажирские палубы этого воздушного левиафана вмещали до семисот человек, не считая членов экипажа. И кроме того, абы кто «Святогорами» не летал – билет на него стоил почти в два раза дороже, чем на обычный лайнер. Ведь кроме небывалого для авиации комфорта инженеры концерна гарантировали стопроцентную надежность самолета, оснащенного не просто по последнему слову техники, но по последнему слову завтрашней техники.

«Залезть, что ли, в Сеть? – подумал мужчина, нерешительно останавливаясь возле информа, который иногда, забываясь, называл про себя малоупотребимым здесь словом „компьютер“. – Так ведь вряд ли в широком доступе что-нибудь пристойное, кроме всякого ерничанья будет. Информагентства сейчас новость переваривают, репортеров к месту аварии шлют, а власти все по привычке стараются спустить на тормозах…»

В закрытую часть Сети без особенной надобности лезть не хотелось: не слишком там приветствовалось пустое любопытство, даже со стороны коллег. Того и гляди, угодишь в «черный список», после чего начнутся всякие проблемы с получением уже совершенно необходимой информации. А ничем, кроме праздного любопытства, интерес Воинова к посторонней для его ведомства катастрофе не выглядел.

«Черт с ним! – решительно махнул он рукой на подробности аварии „Святогора“, намереваясь снова расположиться в кресле и довести вечер до конца с максимальным комфортом – тем более что на спутниковом „Ретро-Синема“ через десять минут начиналась старенькая, много раз виденная комедия, до боли напоминавшая „Бриллиантовую руку“ – с учетом местных реалий сорокалетней давности. – Завтра узнаю все, и, может быть, даже немножко больше…»

Но, как известно, благими намерениями черти мостят дорогу в ад. Зря он помянул Нечистого на ночь глядя, даже мысленно. Ведь всем известно, что стоит о нем лишь вспомнить – он тут как тут…