Книга Саркофаг - Андрей Посняков

Я свыкся с этим сном, волнующим и странным…

Поль Верлен.

Мой давний сон

Мотор работал уверенно, весело, и самолет – старенький, кое-как подлатанный Ан-2 – летел ровно, гладко, лишь чуть дрожал от вибрации. Из пилотской кабины обзор открывался великолепнейший – остекловка чуть выпирала по обе стороны, так что можно было заглянуть под самый фюзеляж. А внизу под лучами яркого солнышка по узенькой ленте серого асфальтового шоссе деловито сновали автомобили.

Максим погладил по волосам сидевшую у него на коленках девушку, Олесю, бывшую невесту и нынешнюю любимую, такое тоже случается! – осторожно поцеловал в шею, стараясь не разбудить. Умаялась, бедолага, уснула, вернее, забылась в беспокойной полудреме. Еще бы – пережить такое! Ведь еле ушли… Еще бы чуть-чуть – и все, взорвались бы, разлетелись вместе с самолетом на мелкие кусочки. Повезло, что и говорить, – повезло, Бог миловал.

И сам ушел, и девушку увел… С Олесей он когда-то расстался, но почти год назад их снова свела судьба.

Чувство щемящей нежности вдруг охватило Макса, он снова поцеловал Олесю в шею, тихонько погладил по волосам – длинным, темно-каштановым, снова поцеловал… Черные пушистые ресницы вздрогнули, губы тронула безмятежная – совсем как раньше, в старые добрые времена, – улыбка. Ага, вот и глаза чуть-чуть приоткрылись – блестяще-карие, с желтыми лукавыми искорками.

И молодой человек поцеловал любимую в губы, сначала осторожно-нежно, а потом все жарче, жарче, жарче… и рука его уже скользнула под кофточку, ощущая теплую шелковистось кожи, тоненькую линию позвоночника… лопатки…

– Ах, – Олеся отстранилась наконец, рассмеялась, искоса посмотрев на пилота – паренька лет семнадцати, крашеного блондина с чувственными, как у девчонки, губами…

Оба знали, что Саша, пилот, – голубой. Или – трансвестит, не важно.

Вот именно – не важно! Без него бы не выбрались.

– Боже, мы еще летим! – Посмотрев вниз, девушка восхищенно тряхнула волосами. – Ах, как красиво кругом! Поля, луга, деревья… машинки эти маленькие. Ой! А что за река там?

– Не знаю, наверное, Волхов. – Максим улыбнулся, повернул голову. – Или эта… Свирь? Сясь?

– Волхов, – серьезно кивнул пилот. – Еще немного осталось. Боюсь только…

Парень замолчал, пристально вглядываясь в приборы, которые частью работали, частью не работали.

– Что – «только»? – настороженно переспросил молодой человек.

– Боюсь, как бы горючка не кончилась. – Пилот вздохнул и показал на какой-то приборчик. – Вон, стрелка-то ходит… нет ей никакого доверия!

– Так мы ведь вроде много залили, – удивился Макс.

– Так он и жрет много.

– Ничего! – Заметив вспыхнувшую в глазах Олеси искорку беспокойства, молодой человек хохотнул. – В крайнем случае сядем прямо здесь, на поле какое-нибудь. Надеюсь, не разобьемся.

– Не разобьемся, – чуть улыбнулся Саша. – Плюхнемся на загляденье!

– Ну, скажешь тоже – плюхнемся! Слушай, ты рацию включить не пробовал?

– Да пытался уже… не работает.

– Точно не работает или связи нет?

– А черт его…

Протянув руку, летчик щелкнул тумблером и разочарованно присвистнул:

– Я же говорил – не работает.

Летчик… Какой этот Сашка летчик, к черту, – так, отец-пилот кое-чему научил. Хорошо, что хоть взлетел… Однако рано или поздно предстояла посадка. Да еще с горючкой что-то неладно… И вообще…

– Слышь! В Питере ведь могут быть большие самолеты… лайнеры!

– А мы в Пулково не полетим! Мы – на Ржевку. Да не бойтесь, сядем – мы когда-то с отцом часто летали. В старые еще времена…

– Ой, мальчики! – восторженно воскликнула Олеся. – Как здорово кругом, как классно! А небо, небо какое – голубое, прозрачное… И тумана этого проклятого нет! Господи, прямо не верится! Неужели кончилось все? Неужели – вырвались? – Девушка вдруг поникла плечами, вздохнула. – А Петрович? Трушин? Они же остались там… в этом ГУЛАГе чертовом!

– Мы их звали! – отрезал Макс. – Сами отказались… разобраться во всем хотят.

– Как будто там можно в чем-то разобраться!

– Вот и я о том.

Молодой человек вздохнул, задумался. Он и сам бы хотел разобраться, что случилось с их родным городом, внезапно, за одну ночь, накрывшимся плотным колпаком желтой мглы, непробиваемым коконом, из которого удалось вырваться только по небу.

Кокон… Отрезав от всей остальной страны половину города, он предоставил его жителей самим себе. Нельзя было уйти – пространство искривилось, не выпускало, исчезли электричество, связь, закончился бензин, подходили к концу продукты. Люди начали дичать, улицы заполонили молодежные банды, разразилась война всех против всех – сбившиеся в стаи ублюдки чувствовали себя королями, а нормальные люди какое-то время держались, пытаясь наладить жизнь – увы, не зная, с какими силами связались! Жуткие трехглазые твари – выходцы из неведомых миров – начали свою кровавую охоту. У них быстро нашлись помощнички, установившие «новый порядок» – режим жесточайшего террора…

Макс, Олеся и Саша бежали из концлагеря, организованного неким Миколом для строительства мощнейшего энергоблока. Вряд ли эта система нужна была тупым трехглазым тварям… да и самому Миколу. Кому? За всеми ними стоял кто-то еще?

Макс так и не узнал – бежал, едва подвернулась возможность, иначе бы просто не выжил, уж в таких условиях оказался. Слава Господу, удалось прихватить с собой Олесю, и теперь душа была спокойна…

Спокойна?

А друзья – тот же Петрович, Трушин и прочие? А двоюродная сестрица Настя с племянником? Они-то остались там… в коконе! Им нужно было помочь, обязательно, тем более – вырвались… Связаться с учеными, с милицией, с ФСБ, да они уже давно должны были предпринимать все меры – не могло же остаться незамеченным исчезновение целого города, пусть даже небольшого…

Да, обязательно нужно позвонить родителям в Пермь. И Мише, Настиному мужу, – в Сочи. Да много с кем нужно связаться!

Молодой человек посмотрел вниз, на пока еще редкие желтеющие деревья, на сбивающихся в стаи птиц. Осень. Самое начало. А кокон, желтый туман, навалился на город прошлым летом. Чуть больше года прошло. Чуть больше года…

Макс вспомнил тот день, когда все началось, когда он, преуспевающий коммерсант, владелец ООО «Бель мезон», никак не смог выбраться из города – какая-то неведомая сила заворачивала обратно его синий «рено», как, впрочем, и всех остальных.

«Бель мезон», компания по оказанию клининговых услуг – помыть окна, витрины, привести в порядок дом, – была в городе достаточно востребованной. Макс назвал ее на французский манер, поскольку сразу после расставания с Олесей, успокаивая нервы, увлекся французским языком, даже вступил в общество, собиравшееся в местной библиотеке… «Бель мезон»… как давно это было! Чуть больше года прошло, а кажется, что целая жизнь. А с другой стороны – так ведь оно и есть! Целая жизнь… жизнь в коконе – совершенно иная, отличная от всего того, что было раньше…