Книга Когда догорает закат - Дана Хадсон

Водитель остановил машину в конце нескончаемого ряда дорогих машин, припаркованных вдоль длинного трехэтажного дома в стиле короля Георга. Из них осторожно, стараясь не помять праздничных нарядов, выбирались приглашенные, главным образом степенные пары средних лет, и неторопливо шагали к высокому подъезду под массивным портиком с раззолоченным фронтоном.

Из подъехавшей машины вышел высокий, надменного вида мужчина в сидевшем на нем как влитой черном с глянцевым отливом смокинге. Ослепительная белизна рубашки подчеркивала бронзовый загар и контрастировала с официальной черной бабочкой. Короткая стрижка темно-каштановых волос была сделана опытной рукой настоящего мастера.

Остановившись возле мраморного вазона, полного поздними пурпурными розами с воткнутой в землю эмалевой табличкой «розы старинного английского сорта „Виктория“», мужчина пристальным взглядом стальных глаз окинул раскинувшееся перед ним ухоженное поместье. Сделав для себя какие-то не слишком приятные выводы, передернул плечами и быстрыми шагами пошел к дому по дорожке, выложенной серой декоративной плиткой.

В фойе с высоченными расписными потолками и пестрыми витражами над входом, рассыпавшими по полу непочтительных разноцветных зайчиков, возле белоснежной мраморной колонны гостей встречала почтенная чета Нельсон, пригласившая по поводу шестидесятилетия главы семейства в свое поместье весь цвет ливерпульского общества.

Лорна Нельсон, благодаря нескольким пластическим операциям и строгому образу жизни в свои почти шестьдесят не выглядевшая и на сорок, старательно изображала радушную хозяйку. Увидев новое лицо, исподтишка оглядела мужчину и чисто по-женски пожалела, что ей уже далеко не тридцать. Показав безукоризненные зубы, невольно вызвавшие у гостя крамольные мысли о незаурядном мастерстве ее дантиста, с въевшимся в кровь кокетством пригласила:

— Проходите, проходите, мистер Тайлер! Как приятно видеть в нашем захолустье настоящих королей бизнеса из столицы!

Гиффорд Нельсон, растянув рот в фальшиво благодушной улыбке, поддержал жену, протягивая навстречу дорогому гостю обе руки:

— Добрый вечер, Ник! Надеюсь, скучать в нашем обществе вам не придется, ведь вы сможете приобрести уйму полезных знакомств. Простите, что мы с женой не сможем прямо сейчас представить вас гостям, но вы и сами найдете среди собравшихся несколько знакомых лиц.

Не споря, Ник Тайлер молча поклонился и, провожаемый заинтересованными взглядами собравшихся, прошел в огромный зал. Встав посередине, принялся расслабленно изучать пеструю толпу. Он ничуть не был подавлен или напуган сновавшей вокруг блестящей публикой, громкой музыкой и сверканием бриллиантов — напротив, казался изрядно раздраженным. Взяв с подноса проходящего мимо официанта бокал шампанского, он с плохо скрытой досадой пробурчал себе под нос:

— Если бы я знал, что «маленький» прием будет таких размеров, я бы никогда сюда не приехал. Шума и суеты мне хватает и в Лондоне…

Попробовав шампанское и найдя его отвратительным, он нахмурился еще больше и уныло уставился в широкое французское окно, выходящее в сад. Оно было распахнуто настежь, и в него то и дело заходили небольшие группки гостей, возвращавшихся в дом после прогулки по темнеющему саду. Ник равнодушным взглядом рассматривал их, скучая все больше и больше.

У него возникла крамольная мысль потихоньку выскользнуть в это самое окно, обогнуть дом, сесть в ожидавшую его машину и улизнуть. Он даже сделал шаг, намереваясь перейти к ее осуществлению, когда его внимание внезапно привлекла заскочившая в зал высокая, очень тоненькая девушка. Вернее, даже не она, а ее непринужденный звонкий смех, так не подходивший к окружавшей их церемонной обстановке.

Девушка задорно смеялась, оглядываясь назад и призывно маша кому-то рукой. Ее яркие голубые глаза казались еще ярче от шелковистой черноты скрученных во французский узел волос. Точеное лицо девушки было таким нежно-милым, что Ник с грустью припомнил портреты утонченных британских аристократок прошлых веков. А он-то был уверен, что такие лица в их прагматичный век давно перевелись…

На девушке было изысканное кремовое платье из тонкой шерсти. Мягкая ткань подчеркивала крепкую грудь, серебристый пояс стягивал узенькую талию. По подолу платье было обшито широким серебристым узором, из-под которого выглядывали изящные серебряные босоножки.

Платье показалось Нику слишком уж строгим для такой юной девушки — длинные рукава облегали руки до самых запястий. На фоне полуобнаженных дам она выглядела чопорной пуританкой. Но он тут же одернул себя — какое ему дело, как одевается в Ливерпуле золотая молодежь?

Он отхлебнул из бокала согревшегося и ставшего совершенно безвкусным шампанского и чуть не подавился — в этот момент девушка повернулась к нему спиной. Ничего пуританского сзади не было. Ее гладкая, покрытая золотистым загаром спина была обнажена до самого пояса. Он судорожно сглотнул и вдруг понял, что отчаянно хочет провести ставшими невозможно горячими ладонями по этой слишком уж завораживающей спинке.

Осознав свое желание, Ник удивился еще больше. Никогда прежде он не знал такого острого, обжигающего желания. Внезапно ему захотелось подхватить незнакомку на руки и унести подальше от этого помпезного зала. Он на мгновение прикрыл глаза из-за возникшей в голове яркой, потрясающе реальной картины: она в его объятиях, и он, с восторгом смакуя ее потрясающе чувственные губы, прижимает ее так, что каждая клеточка его тела ощущает теплоту ее кожи.

Уставившись воспаленным взглядом на стоявшую в опасной близости от него точеную женскую спину, Ник не сразу приметил возникшую подле девушки новую физиономию. Но, заметив, зло чертыхнулся и сделал быстрый шаг назад, стараясь скрыться за колонной.

Джулиуса Бэрда он не хотел видеть стопроцентно. Он и без того был вынужден любоваться его смазливой физиономией целую неделю, с самого понедельника. В окружении своих дотошных адвокатов они обсуждали условия продажи небольшого завода по изготовлению микрочипов в южной части Ливерпуля, «ЭйБиСи индастриз», перешедшего к Бэрду по завещанию деда. Чтобы получать хорошие деньги, нужно и трудиться хорошо, а избалованные мальчишки вроде Джулиуса хотят все и сразу, и уж, естественно, не пачкая при этом свои холеные руки, — поэтому, едва вступив в права наследства, Бэрд выставил завод на продажу.

Тайлер и Бэрд с трудом пришли к соглашению во всем, кроме одного, но самого важного пункта — денег. Джулиус хотел слишком много. Пусть завод был недавно модернизирован и приносил неплохую прибыль, но все равно нуждался в солидных финансовых вливаниях, и запрошенная Бэрдом сумма намного превосходила реальные расчеты. Поэтому они решили отложить дела до понедельника, чтобы за выходные детально обдумать все еще раз.

Ник надеялся, что в этот уик-энд он уж точно будет блаженствовать в тишине и покое, ведь в Ливерпуле его практически никто не знает. Он вполне заслужил блаженное ничегонеделанье долгими месяцами непрерывной работы. И вот вместо долгожданного отдыха это нелепое приглашение от старого знакомого родителей, от которого он не смог отказаться, боясь огорчить мать, и как довершение неудачной недели эта нежеланная встреча с тупым и заносчивым Джулиусом…