Книга Золотая ловушка - Татьяна Батенева

Все персонажи и сюжет придуманы автором. Любые совпадения с реальными людьми и событиями являются чистой случайностью.

Я лечу. Лечу медленно, плавно, раскинув руки и ноги в восходящих воздушных потоках. Подо мной сумасшедший ковер осенней тайги — красное, рыжее и темно-зеленое. Кое-где пронзительно-синие озера, как драгоценные камни в оправе темного золота. Так, поднять правую руку, чтобы сделать кувырок влево, развернуться…

Там-та-рам, та-ра-ра-рам! — какой дурак додумался поставить плясовую на телефонный будильник? Какой дурак… Ах да, теперь вопрос задавать некому. Дурак собрал манатки и ушел навеки, строить новое счастье. Старое надоело. Так и сказал: мне это счастье надоело! И какое может быть счастье с женщиной, которой никогда нет дома?

Так что вставай, подруга. Надо как-то начинать день. Сто двадцать второй после ухода дурака с манатками и семью годами твоей жизни, уложенными в чемодан на колесиках.

Семь лет просыпаться от того, что он соловьем насвистывает в душе. Просыпаться, вставать, варить кофе и пить его на ходу, толкаясь в маленькой кухне локтями и прочими частями тела. Получать легкий, уже почти бесплотный поцелуй куда придется — в нос, в ухо, в глаз, слышать прощальное «До вечера! Или ты как, опять ночью сегодня?». Оказывается, это и было счастье?

Как же дико проснуться в одиночестве, в тишине, варить кофе себе любимой… Ничего, привыкнешь — не к такому люди привыкают. И как это все получилось? Стоп. Не начинай все сначала. Нет его, нет. И не будет больше. Вставай давай.

Открыть глаза, правой рукой нащупать сотовый, посмотреть время. О господи, уже восемь! За окном мелкий противный дождь, ветер. Пора на работу.

— Маша, зайдите к Валерию Ивановичу, пожалуйста!

Секретарша главного, сколопендра в сиропе. Как это ей удается в простую фразу влить столько яда? Неужели ошибка прошла в материале или кто нажаловался? Маша достает зеркальце, наспех растрепывает поживописнее волосы, проверяет, не растеклась ли под дождем тушь.

— Здрасте, Валерий Иванович! Вызывали?

— А, это ты, Маш! Проходи, садись…

Главный редактор молод, но лыс, толстоват, но энергичен. Недавно женился во второй раз. Тоже, наверное, надоело старое счастье и старая жена — решил обновить все и сразу.

— Садись, Маш, чай-кофе?

Обычная присказка сегодня звучит как-то неуверенно. Судя по интонации, это не выволочка, сейчас попросит написать заказуху или даст какое-нибудь особо противное задание.

— Спасибо, Валерий Иванович, я только что пила.

— Хочу тебя познакомить.

Главный огибает свой рабочий стол, протягивая руку куда-то к окну.

Только тут Маша видит в углу огромного кабинета у длинного стола, за которым проходят редакционные планерки, незнакомца, который при этом вежливо встает со стула и делает что-то вроде полупоклона.

— Андреас Берг, мой старый друг из ФРГ, работает в журнале «Интернэшнл джиографик».

Немец, плотный, невысокий, волосы темные, со смешным хохолком на макушке, а на шее длинные, в ухе блестит бриллиант. Одет в теплую темно-синюю толстовку, в расстегнутом вороте видна крепкая борцовская шея и белая майка. Улыбается неожиданно стеснительно, по-детски, ждет, когда дама протянет руку, соображает Маша.

— Здравствуйте. — Маша энергично трясет его ладонь. — Очень приятно. Я — Мария Зотова.

Рука у немца теплая, пальцы толстые, короткие, как сардельки. «Немец эна какой башковитый, — неожиданно всплывает в голове голос прабабушки Саши. — Сколь лет зингерь строчить, износу нету».

Прабабушка, рыхлая, в белейшем платочке в черную крапинку, с клюкой в изувеченных тяжелой работой руках, все последние годы прожила у младшей дочери, Машиной бабушки. Почти не ходила, весь день сидела у телевизора, комментируя передачи. И всех иноземцев без различия называла немцами, даже китайцев. Впрочем, из иностранцев она только и видела немцев в страшную зиму сорок первого, а древний зингер тогда уцелел лишь потому, что был закопан под навозом в хлеву…

Андреас Берг молча смотрит на Машу, вежливо улыбаясь.

— Андреас собрался на Курилы лететь. Ты же из тех мест? — громко вопрошает главный.

— Я вообще-то с Сахалина, — напоминает Маша главному.

— Ну какая разница? Там же все рядом. Ты же на Курилах бывала?

— Пять лет отработала в областной газете, конечно бывала, не раз.

— Ну вот, — радуется главный. — Может быть, слетаешь с ним недельки на две? Ну, там, помочь — организовать, с местными начальниками свести, подстраховать — все-таки другой конец света? Все по договору — они платят прилично.

— Конечно, Мария, наш журнал готов оплатить все ваши услуги и также непредвиденные расходы, — встревает гость. Русский у него правильный, даже слишком правильный — он ясно выговаривает все звуки. Только интонация другая.

— Ну так как, Маш? — В голосе главного так непривычно слышать просительные обертоны, что Маша внутренне теряется. — И нам наваяешь чего-нибудь заодно — настроения там, как живут, что говорят про японцев — «северные территории» и тэ пэ?

— А на какой именно остров вы собираетесь-то? Их же много.

— Я предполагал бы посетить несколько островов южной части архипелага, — как по писаному чешет гость. — Окончательный маршрут поездки, по-видимому, будет зависеть от решения местных властей.

— А мне что, отпуск придется брать?

Маша чувствует, как все внутри напрягается: немец-то, похоже, зануда. Провести две недели с занудой, который будет так же пунктуален и точен, как сейчас строит фразу, — занятие не из приятных. А домой, на остров, на самом деле так хочется, даже странно, что в последнее время не вспоминала про это. Но надо бы еще поторговаться с главным, не сдаваться же сразу.

— Все-таки две недели, кто за меня работать в отделе-то будет? — подпускает недовольства в голос спецкор Мария Зотова.

— А, — машет рукой главный, — какой отпуск, командировку оформишь. Как-нибудь Крапивин справится, ему давно пора порастряс тись, а то спит на ходу. Ну что, по рукам?

Немец смотрит вопросительно, но молчит. Маша замечает, какие у него смешные — длинные, светлые и совершенно прямые — ресницы. Как у поросенка.

— А подумать?

— Ну, Маш, чего тут думать-то? Эх, если бы не хозяйство, я бы сам сейчас все бросил и улетел к черту — не только на Курилы, а и куда подалее!

— Ладно, — смеется Маша. — Только мне хотелось бы задать господину Бергу несколько вопросов.

— Андреас, зовите меня, пожалуйста, Андреас, — возражает тот. — Можно Андрей, так зовут русские друзья. Очень рад.

— Ну вот вы пойдите в комнату переговоров да и почирикайте, — радуется главный, что все прошло по-задуманному. — Скажи там Оксане, чтобы кофе вам приготовила.