Книга Две смерти Сократа - Игнасио Гарсиа-Валиньо

Самый горький урок в своей жизни Необула получила в двенадцать лет, когда почти ничего не знала о плотской любви. Она покинула родной дом хрупким подростком и не успела привыкнуть к похотливым взглядам мужчин. Чума унесла в могилу мать Необулы, отец попал в плен к спартанцам и нашел смерть в Сиракузских рудниках. Один из его братьев пал в битве при Антиполисе[3], другой тоже сгинул где-то на полях сражений. Из родственников у девочки оставалась только совсем дряхлая двоюродная тетка, неспособная позаботиться о племяннице, — она и продала Необулу в роскошный дом свиданий Аспазии.

Девочка много слышала об Аспазии из Милета, вдове Перикла[4]: говорили, что у нее было множество любовников, что она прекрасно образована и имеет влияние на самых именитых людей города, что под видом дома свиданий она держит школу для свободных женщин.

Сорокавосьмилетняя Аспазия отвела Необулу в храм Афродиты. Возложив к ногам богини пышный венок, девочка сбросила тунику. Аспазия придирчива ее осмотрела: тело малышки еще не сформировалось, но в будущем она обещала стать самой красивой гетерой в доме свиданий. Ее большие глаза сверкали, словно два сапфира. Девочка была тонкой и гибкой, и Аспазия решила, что она быстро научиться ублажать мужчин. Новая хозяйка Необулы сказала, что жизнь гетеры не сахар, и для того, чтобы выжить, понадобятся ум и твердость. А пока девочке полагается быть послушной. Ее научат грамоте, музыке и танцам, стихосложению, правильной речи и женским хитростям. В «Милезии» ее всегда ждет кров, стол и защита, а за это ей придется хорошо работать. Необула растерянно кивала. Аспазия добавила:

— Тебя ждет твой первый мужчина. Он заплатил за тебя очень много, ведь ты девственница. Я должна тебя предупредить, что в первый раз бывает больно. Запомни хорошенько: любви без боли не бывает.

Необула совсем не боялась. Она верила, что горести остались позади и теперь она обретет новую семью, которая позаботится о ней и поможет стать настоящей женщиной. Вскоре хрупкая девочка в прозрачной сорочке, не скрывавшей ни темных сосков, ни черного треугольника между белых бедер, потупив взор, предстала перед нетерпеливым гостем.

В спальне мужчина разделся, не выказывая никаких чувств, словно не придавал этому ритуалу никакого значения. Необула зарделась от стыда. Ему было лет тридцать: тонкие черты, аккуратная борода, дорогая туника и башмаки из хорошей кожи. Гладкие, ухоженные руки выдавали в нем богача. Необула стянула сорочку, стараясь не смотреть на возбужденный пенис мужчины. Мужчина рассыпался в грубых похвалах ее красоте, и девочка неловко улыбнулась.

Когда оба они были раздеты, мужчина подвел ее к лежанке, поставил на четвереньки и пристроился сзади. Девочка знала, что нужно выгнуться и раздвинуть ноги. Висевшее на стене зеркало в изящной медной раме отразило испуганную девчушку и нависшего над ней огромного мужчину. Необула чувствовала, как он увлажняет ее теплым жиром, а потом внезапно ощутила острую боль, но не там, где она ожидала, а между ягодиц. Боль усиливалась, пока не стала вовсе непереносимой. Мужчина крепко держал Необулу за бедра, прижимал к себе, не отпускал, пока она не упала на живот, прижавшись щекой к подушке. Он разрывал ей нутро, лежанка скрипела, кости девушки хрустели. А мужчина старался проникнуть в нее глубже, до самого конца, вонзая ногти ей в спину. Необула дрожала, вцепившись руками в покрывало, обессиленная, растоптанная. Все происходящее казалось ей мучительно долгой агонией.

Наконец мужчина оторвался от нее с глухим стоном. От боли Необула едва могла двигаться, но мучитель уже схватил ее за плечи, приподнял и развернул к себе. Ухватив девочку за волосы, он ткнул свой член, покрытый кровью и нечистотами, прямо ей в губы и грубо приказал:

— Открывай рот, слышишь, ты!

Зажмурившись, Необула взяла в рот горячий пенис, ощущая вкус крови и мужского семени.

«Любви без боли не бывает».

Мужчина протолкнул свой член поглубже в ее воспаленную глотку:

— Теперь ты настоящая шлюха.