Книга Бриллианты вечны - Ян Ланкастер Флеминг

Из узкой, в палец толщиной, щели под камнем, сухо зашелестев и выставив вперед, подобно борцу, обе свои боевые клешни, выполз большой скорпион.

Перед щелью была небольшая гладкая площадка твердой земли, в центре которой остановился скорпион, замерев, покачиваясь на кончиках своих ножек. Его нервы и мускулы были напряжены, он был готов к моментальному отступлению, чутко ловя любые колебания воздуха, которые и должны были определить его следующий шаг.

В пробивающемся сквозь густые заросли терновника свете луны его панцирь казался темно-синим, почти матовым. В лунном свете тускло блеснуло влажное белое жало, выступающее из самого кончика хвоста, зависшего сейчас над спиной полуфутового членистоногого.

Скорпион медленно втянул жало, нервные окончания ядовитой железы расслабились. Он принял решение. Жадность победила страх.

В полуметре от скорпиона на дне крутого песчаного откоса полз маленький жучок, единственным желанием которого было поскорее перебраться из терновника на новое, побогаче, пастбище, а бросок скорпиона вниз по откосу был слишком стремительным, чтобы дать жертве время раскрыть крылья. Жук протестующе задергал ножками, но острая клешня уже ухватила его, жало выгнувшегося через голову хвоста впилось в него, и в ту же секунду он был мертв.

После того, как с жучком было покончено, скорпион простоял не шевелясь минут пять. За это время он определил, кто стал добычей, и вновь старался уловить враждебную вибрацию земли и воздуха. Убедившись, что опасность ему не угрожает, он бросил почти разрезанного пополам жучка, выпустил хелицеры и вонзил их в мертвое тело. Затем почти целый час разборчиво и привередливо он пожирал свою жертву.

Куст терновника, под которым скорпион убил жучка, сразу же бросался в глаза на фоне холмистого вельда, находящегося милях в сорока от Кисиругу, в юго-западном уголке французской Гвинеи. По всей линии горизонта видны были лишь холмы да джунгли, но в этом месте, на площади в двадцать квадратных миль простиралась практически пустынная каменистая равнина и среди молодой тропической поросли куст терновника, вымахавший величиной с дом, видимо потому, что где-то в глубине под ним была вода, был виден отовсюду.

Куст этот расположился почти на стыке трех африканских государств. Сам он находился на территории французской Гвинеи, но всего лишь в десяти милях от северной оконечности Либерии и в пяти — от восточной границы Сьерра-Леоне. За этой границей вокруг Сефаду лежат огромные алмазные копи. Принадлежат они компании «Сьерра Интернэшнл», части мощной горнодобывающей империи «Африк Интернэшнл», которая, в свою очередь, есть не что иное, как важная часть имущества Британского содружества наций.

Час назад скорпиона в его норе среди корней терновника встревожили два вида вибрации. Первый из них — шорохи, вызванные движениями жучка, скорпион распознал моментально. Второй же, являя собой целую серию непонятных глухих ударов вокруг куста, а затем — чувствительное колебание земли, завершившееся обвалом скорпионьей норы. Потом земля начала плавно и ритмично вибрировать, причем, колебания эти были столь постоянны, что вскоре стали для скорпиона привычной составной частью среды обитания. Спустя какое-то время, жучок вновь зашуршал, и желание поживиться им в конце концов возобладало над страхом перед отложившимися в памяти скорпиона другими звуками, и после того, как он целый день прятался от своего злейшего врага — солнца, заставило выбраться из логова под разреженный ветвями терновника свет луны.

Но сейчас, когда скорпион медленно обсасывал кусочки жучиного мяса, далеко на востоке раздался звук, предвещавший гибель его самого. Человек услышал бы этот звук, но сенсорной системе скорпиона он был недоступен.

В метре от скорпиона грубая мускулистая рука с обкусанными ногтями на пальцах осторожно подняла кусок шероховатого камня.

Скорпион не услышал шума, но уловил движение воздуха у себя над головой. Его боевые клешни взметнулись вверх, чешуйчатый хвост с жалом на конце встал вертикально, близорукие глазки пытались обнаружить врага.

Тяжелый камень рухнул.

— Тварь мерзкая!

Человек смотрел, как извивается в агонии раздавленный скорпион.

Человек зевнул. Он встал на колени в небольшом углублении, образовавшемся в песке у ствола терновника, где он просидел, прикрыв голову руками, почти два часа, затем выбрался наружу.

Шум мотора, которого и дожидался человек и который стал смертным приговором для скорпиона, становился все громче. Когда человек встал и посмотрел на лунную дорожку, он увидел быстро приближающуюся к нему с востока черную тень странных очертаний. В какое-то мгновение лунный свет блеснул на вращающихся лопастях.

Человек вытер руки о грязные шорты цвета «хаки» и быстро направился к тому месту, где из терновника выглядывало заднее колесо спрятанного старенького мотоцикла. У заднего сиденья с обеих сторон висели кожаные сумки для инструментов. Из одной он извлек небольшой, но тяжелый сверток и засунул его под рубаху. Из другой сумки достал четыре дешевых электрических фонарика. Метрах в пятидесяти от кустарника была чистая ровная площадка размером с теннисный корт. Подойдя к ней, человек воткнул фонарики в землю на трех углах посадочной площадки, включил их, а сам, с последним фонариком в руках, встал в четвертом углу. Он ждал.

Теперь вертолет приближался к нему медленно. Он летел на высоте не более тридцати метров, длинные лопасти его плавно вращались. Он походил на огромное, неумело сотворенное насекомое. Как и всегда, человеку на земле подумалось, что машина слишком уж шумит.

Чуть задрав нос вертолет плавно повис в воздухе прямо над головой человека. Из кабины высунулась рука с направленным на него фонариком. Точка-тире, мигнул фонарик: буква "А" по азбуке Морзе.

Человек на земле помигал своим фонариком: "В" и "С". Он воткнул четвертый фонарик в землю и отошел в сторону, прикрывая рукой глаза от поднявшегося облака пыли. Свист лопастей над ним заметно ослаб, и вертолет мягко опустился на площадку между четырьмя фонариками. Мотор чихнул в последний раз, несколько раз провернулся хвостовой винт, лопасти основного винта сделали еще пару оборотов и остановились, замерли.

В наступившей тишине в кустах терновника затрещал сверчок и где-то поблизости тревожно вскрикнула ночная птица.

После того, как улеглась пыль, пилот откинул дверцу кабины, выдвинул маленькую алюминиевую лестницу и на плохо гнущихся ногах спустился на землю. Он ждал у своей машины, пока встречавший обходил по периметру всю площадку, собирая и выключая фонарики. Вертолет опоздал на полчаса, и пилот тоскливо ждал неизбежных упреков и нотаций. Он терпеть не мог всех африканеров. Особенно этого. Для немца, летчика «Люфтваффе», участвовавшего под командованием Галланда в обороне Рейха, все они были расой ублюдков, хитрых, тупых и невоспитанных. В общем, конечно, у этого болвана работенка не из простых, но ее и сравнить нельзя с искусством ночного пилотажа над самыми джунглями, пятьсот миль туда и пятьсот — обратно.