Книга Ведьма Апокалипсиса и "Могучий" наставник - Сергей Александрович Давыдов

Ведьма Апокалипсиса и «Могучий» наставник.

Жизнь провинциального волшебника

— Ааа!

Девчачий визг заставил меня едва не подпрыгнуть. И… Запах гари?..

Ведро воды на кухне всегда под рукой, и я подхватил его, прежде чем помчаться в сторону голоса. И это зрелище…

Голая песочная площадка за домом, где было совершенно нечему гореть, была покрыта огнём. И сквозь его стену виднелась девчачья фигурка.

Я опрокинул ведро на себя и бросился в огонь.

Жар, несмотря на холодную воду, опалил кожу, но как я и видел снаружи, слой огня не был широким; это не был большой костёр, лишь кольцо огня.

В центре которого стояла девочка девяти-десяти лет, закрыв глаза и подняв руки. Из её прикрытых глаз катились слёзы, а руки… С рук срывалось пламя, питающее окружающий огонь.

В книгах отца написано, что «спонтанный выброс» может проявляться в виде «небольших кратковременных вспышек огня или молнии». Это непохоже ни на «небольшое», ни на «кратковременное». Мне есть с чем сравнивать: в моём случае это были просто искры между пальцев.

Всё же, я знал, что делать.

По крайней мере представлял. Надеюсь, верно.

Я встал за спиной девочки, взяв её за руки — ту их часть, что не была окутана огнём.

— Спокойно, Инни. Всё нормально. — Мне не нужно было стараться, чтобы прочувствовать течение её маны; это была не тоненькая, едва ощутимая, струйка, а могучий поток, почти ревущий, вторя гулу огня… вернее, это огонь вторил этому неслышимому ушами гулу. — Всё в порядке, сейчас просто уберём всё это…

Вот повлиять на этот поток было куда сложнее; я словно пытался ладонями отклонить реку.

— Представь, что вплываешь по реке в озеро, вода тёплая, и постепенно течение останавливается…

Правильный образ в магии — чуть ли не главное, как опять же говорят книги, и я сам имел возможность убедиться. Инна продолжала плакать, но постепенно успокаивалась, обмякая, и течение её маны тоже замедлялось и слабело; понемногу я смог оказывать влияние, помогая остановить выброс.

Огонь постепенно угасал, пока не исчез полностью, оставив лишь почерневший песок на маленьком «полигоне», и я обнаружил, что мелкая обвисла в моих руках, и уснула. Ну, учитывая, что она устроила, совсем неудивительно. С таким-то выбросом, как бы не неделю дрыхнуть будет.

Инна очнулась уже утром, и первым делом попыталась совершить глупость. Девчонки… Впрочем, отцовский оберег, сторожевой круг, немедленно дал мне знать.

— И куда это ты собралась, не умывшись и не позавтракав? — осведомился я, подойдя к крадущейся прочь девочке. Она замерла, а затем, сжавшись, принялась медленно и осторожно оборачиваться.

— Я, эм…

Я закатил глаза, вздохнул, и схватил её за шкирку, словно котёнка. Тощего, нескладного, и очень жалко выглядящего.

— Умываться, завтракать, а потом поговорим.

Мои родители поселились в деревне Глади восемь лет назад; мне тогда было всего шесть. Отец — мелкий безземельный дворянин, третий сын, главным достоянием которого были слабенький, класса подмастерья, магический дар, и чуть менее маленькая библиотека. Какое-то время мы — отец, мать, и я — скитались по стране, пока в итоге отец не осел в Глади, получив у графа Конзи́разрешение на практику. Специализации у отца, за слабостью, не было, так что был обычным провинциальным магом общей практики, почти что знахарем.

Я учился у отца. Мои способности… ну, были на его уровне, но по крайней мере они были, так что будущее можно было считать обеспеченным. Отец надеялся, что я смогу поступить в Королевскую Академию Чародейских Наук, хотя по его воспоминаниям… ну, у меня эта идея энтузиазма не вызывала.

Не с моими способностями и происхождением.

А потом по стране прокатилась эпидемия белой горячки. Глади досталось не так сильно, благодаря усилиям отца — но ценой этого стали жизни его, и матери. Слишком много работы с больными, слишком много истощения сил…

Управляющий графа Конзи не стал заморачиваться, и передал место практикующего мага единственному наследнику отца, то бишь мне, когда узнал, что магический дар присутствует. Возраст его не интересовал — к счастью.

В общем-то, я был вполне в состоянии выполнять обязанности отца, по крайней мере в общих чертах и в спокойное время, благо я уже начинал ассистировать отцу. Плюс книги помогали, а родители смогли сделать себе репутацию, которая существенно упрощала общение с деревенскими, пусть они всё же держались в стороне от «колдунов».

Да и не то, чтобы у меня был особый выбор.

Родители Инны умерли в той же эпидемии, и её взял к себе дядька, брат её отца. Мне до этого не было решительно никакого дела, да я и не знал об этом. Поначалу мне самому было бы как-то устроиться, и примириться с реальностью, куда там изучать чужие дела и проблемы… Даже когда смог взять себя в руки, и начать… продолжить… жить, было слишком много дел, чтобы отвлекаться на что-то постороннее.

Но не то, чтобы я игнорировал окружающее меня.

На моё счастье, магия магу общей практики в деревне нужна совсем нечасто. Будь оно иначе, были бы проблемы, но к счастью большая часть случаев заключаются в том, чтобы заверить суеверных крестьян, что никакого колдовства, сглаза, или проделок злых духов в их проблемах нет, а большая часть остальных решается с помощью травяных сборов, отваров и настоек, с созданием которых я вполне справлялся. Правда, большую роль играет убедительность и наработанная репутация, с чем у меня ввиду возраста были сложности, но пока что более-менее получалось, а со временем станет проще. По большей части, мои невеликие способности использовались, чтобы впечатлять деревенских, и укреплять себя, чтобы хватало сил на всё — беготня по деревне, уход за домом, сбор трав, корпение за книгами… В единственной стычке с волком магия не понадобилось, хватило брошенного в нос порошка — толчёная злынь-трава, смешанная с почешуйником. Убить не убьёт, но нюх и зрение отобьёт основательно… ну, может и сдохнуть, от голода.

В любом случае, я как раз после того случая возвращался домой, когда и увидел Инну. На самом деле, не в первый раз, но предыдущие были мельком.

В этот раз, однако, я не мог просто пройти мимо. Девочка, в какой-то… тряпке обгорелой, сидела под деревом, уткнувшись лицом в колени.

Сидела за частоколом, снаружи деревни.

Я нахмурился.

— Что ты здесь делаешь?

Девочка не ответила.