Книга Масоны. Том 2 [Большая энциклопедия] - Мария Григорян

МАСОНЫ

БОЛЬШАЯ ЭНЦИКЛОПЕДИЯ

ТОМ II

Фронтиспис

«La frache maponnerie a sa veritable crigine», Париж, 1814.

ОТ РЕДАКЦИЙ

Выпуская второй том нашего издания, мы должны сказать несколько слов в ответ на те критические замечания, которые были сделаны в появившихся до сих пор в целом благоприятных рецензиях.

Мы не будем повторять сказанное в предисловии к первому тому по поводу плана, избранного редакцией, а также ее отношения к отдельным статьям, входящим в состав коллективного труда. В издании, состоящем из ряда отдельных статей различных авторов, неизбежно должна быть допущена свободная трактовка вопросов: здесь сам автор как бы отвечает за свои взгляды. По-другому не может быть. У различных авторов могут быть разные взгляды на значение тех явлений западноевропейской и русской культуры, которые входят в историю масонства. И эти взгляды, как мы знаем, подчас резко расходятся между собой в зависимости от научного и общественного мировосприятия авторов. Именно масонство, явление, недостаточно еще изученное в его историческом прошлом, явление, временами тесно связанное с мистическим течением человеческой мысли, так по-разному оценивается в исторических и историко-литературных исследованиях. С этой точки зрения мы и говорили в предисловии к первому тому нашего издания о субъективности авторов в оценке различных явлений в истории масонства. Некоторые из критиков усмотрели, однако, в этом как бы слабую позицию редакции и указывали, что история должна быть объективной. Но не произошло ли у них в данном случае подмены понятия «субъективность» понятием «тенденциозность»?! Во всяком случае, мы не имеем возможности разрешать здесь сложные вопросы теории исторического познания об отношении субъективных моментов нашего знания к объективно-историческому процессу.

Необходимо дать читателю-неспециалисту путеводную нить, дабы он мог разобраться в противоречиях коллективного сборника; нужна руководящая или обобщающая статья, — это другой упрек, сделанный редакции. Но мы и сейчас думаем, что эта обобщающая статья скорее нужна там, где подводятся итоги. Пусть перед читателем пройдет фактический материал в субъективной оценке отдельных авторов; с тем большим пониманием читатель отнесется и к субъективной оценке редакции.

Может быть, одну оговорку нам следует сделать заранее в связи с напечатанными во втором томе статьями Т.О. Соколовской. Автор, вероятно, единственный сейчас знаток обрядности русского масонства, представляющей собой область еще недостаточно изведанную и весьма запутанную. Как ни тесно связаны вся традиционная масонская символика и обрядность с общим духом масонства, едва ли, однако, это интересное в бытовом и психологическом плане явление само по себе может иметь большое научное значение… Во всяком случае, читатель должен помнить, что достаточно неопределенная теория масонского ритуала была еще более неопределенна в жизни. И нетрудно доказать, хотя бы по протоколам заседаний масонских лож, что рядовой Вольный Каменщик, как и рядовой читатель, а может быть, отчасти и исследователь, пытающийся углубиться в исторические изыскания и осмыслить легендарное прошлое, так же тонул в дебрях непонимания. Оставались лишь общие масонские символы, иероглифический язык, который являлся для XIX в. уже историческим пережитком. Эмблемы и символы если не могут, по мнению редакции, раскрыть смысл обряда, то могут его пояснить, что и делает помещенная ниже статья госпожи Соколовской о масонской обрядности[1].

В связи с изложенным мы еще раз должны подчеркнуть, какое значение придаем помещаемым в издании иллюстрациям. Мы отнюдь не присваиваем им «научное» значение как по указанным выше причинам, так и по тому, что редакция не чувствует себя ни компетентной, ни способной точно разобраться в них при современном состоянии исторических данных в этой области. Мы думаем, что и читателю для понимания масонской бутафории и символики важны не точные определения, которые подчас и невозможно дать, а разнообразие иллюстраций, определяющее дух той обрядности, которая сопутствовала и сопутствует отчасти и теперь так называемому «масонскому учению». Нам кажется, что эта цель, при обилии разнообразных по характеру рисунков, более или менее достигнута. А это, по нашему мнению, и есть самое главное. Здесь, пожалуй, «субъективность» понимания сказывается особенно сильно, а потому приходится быть сугубо осторожным. Легко иногда дать более или менее точное определение тому или иному знаку или предмету, но часто это вовсе не будет оригиналом, присущим определенной системе или ложе, а лишь скопированной и притом произвольной традицией. Вы найдете якобы оригинальные ковры или запонки, употреблявшиеся исключительно в русских ложах начала XIX в., а в действительности это будут случайные копии, срисованные с чужого оригинала. Таким образом, американский прототип в каком-нибудь филадельфийском издании конца XVIH в., в свою очередь воспроизводящий, быть может, более отдаленную традицию, с успехом будет фигурировать в подобных исторических изысканиях как русский оригинал 20-х гг. В критике высказывалось некоторое сожаление, что мы иногда недостаточно точно называем или определяем рисунок, ограничиваясь невнятным указанием: «символическая картина»… Но иногда действительно трудно дать бесспорное объяснение какой-либо розенкрейцерской таблицы. Здесь часты будут догадки, а быть может, еще худшее — произвольное толкование таинственной мудрости розенкрейцерских учителей.

Когда первоисточник дает тот или иной материал для объяснения, мы стараемся, по мере возможности, его привести, хотя непосвященному читателю и это объяснение не всегда будет ясно. Приведем один достаточно характерный пример. В известной и распространенной, в свое время и на русский язык переведенной книге Гутчинсона «Дух масонства» (1780) помещен воспроизведенный ниже рисунок с такого рода комментарием:

«Древнее оное Каменщицкое писание говорит, что Каменщики знают путь к достижению уразумения Аврака. Все истолкователи Каменщичества (которых читал я) признают свое недоумение о слове сем.

Аврак, или Авракар, есть имя, которое Василид, духовная особа, жившая во втором столетии, прилагал Богу, который, по его мнению, был Творец 365.

Говорят, что основатель суеверия сего жил во время Адриана. Имя сие сделано из “Авразан", или “Авраксас", название, прилагаемое Василидом Богу. Он называл его Высочайший Бог и приписывал ему семь сил или Ангелов подчиненных, которые управляли небом. Равным образом по числу дней в году полагал он 365 сил, могуществ, или существ, яко Божеские истечения существующих. Буквы, составляющие слово сие, по древним греческим числам, составляют 365.

A.  B.  R.  A.  ζ . ∑.

1. 2. 100. 1. 60. 1. 200.

У испытателей древности Авраксас значит гемму, или резной камень, со словом Авраксас, на нем находящимся. Есть множество родов камней сих разных фигур и видов, по большей части из третьего столетия.

Рисунок, здесь приложенный, списан с геммы, находящейся в Британском музее. Он