Книга Джироламо Кардано. Гений времени и места - Рафаил Самойлович Гутер

Рафаил Гутер, Юрий Полунов.

Джироламо Кардано. Гений времени и места

Этот исключительный гений поверг все будущие поколения в сомнения относительно него. Приходится верить, что величайший разум очень тесно связан с величайшим сумасбродством, или его характер останется неразрешимой загадкой.

Г. Э. Лессинг (1729–1781)

Предисловие

Шестнадцатый век – Чинквеченто – последний век Возрождения, этой героической и возвышенной эпохи, когда, по словам историка, «человек дрожал, как натянутая струна, приведенная в движение смычком: он проявлял исключительную энергию, гениальную изобретательность, умопомрачительную фантазию и с неслыханной быстротой достигал высот чистейшего героизма». Возвращенная культура классической древности, высокие нравственные ценности дохристианской цивилизации, великие художественные творения античности, открывшиеся человеку, сняли пелену с его глаз, разорвали цепи гиганта, и он превратился в творца и созидателя, гуманиста, философа, ученого, поэта, художника, с непостижимой щедростью и безоглядной верой в свои силы создающего пантеон собственной славы.

Чинквеченто – это век Леонардо да Винчи, Тициана, Лудовико Ариосто, Торквато Тассо, Микеланджело Буонаротти, Николая Коперника, Эразма Роттердамского, Тихо Браге, Мартина Лютера, Фернана Магеллана, Андреаса Везалия, Франсуа Виета, Джордано Бруно и многих, многие других.

Это век, когда Земля была низвергнута с пьедестала и перенесена из центра Вселенной на орбиту, по которой она вращалась вокруг великого и неподвижного Светила. Этим был нанесен сокрушительный удар по религиозному антропоцентризму, ибо если Земля – рядовая планета, то и человек – не венец божественного творения. А еще раньше монах-августинец Мартин Лютер прибил к дверям церкви в Виттенберге лист со своими знаменитыми богословскими тезисами, положив тем самым начало конца религиозного монополизма католической церкви. Церковная реформация отторгла от папской власти целые страны и народы. Перед угрозой дальнейшего падения авторитета Римской церкви ее руководители приняли ряд энергичных мер, и во второй половине века религиозный либерализм Возрождения сменился жестокой ортодоксией, свойственной испанскому католицизму.

Темная ночь, опускавшаяся на Европу, захватила в первую очередь родину Возрождения, где, по выражению Макиавелли, власть папы была недостаточно сильной, чтобы объединить страну, но достаточно сильной, чтобы такому объединению воспрепятствовать. Государственно раздробленная, состоявшая из многочисленных мелких монархий и городских республик, Италия стала легкой добычей двух могущественных держав – Франции и Испании. Соперничество между ними привело к тому, что французы в конце концов были вытеснены из страны и большая ее часть оказалась под пятой испанских Габсбургов: по мирному договору 1559 г. Испания получила Ломбардию, южную часть страны и Сицилию. Так в Италии XVI века гнет религиозный соединился с гнетом чужеземного владычества, и этот двойной пресс, усиленный общим экономическим упадком в стране, в начале следующего века переместил родину Возрождения на второй план театра европейской истории.

В это трудное время в Италии жил великий итальянский математик, врач, философ, астролог, изобретатель и писатель Джироламо Кардано. Его долгая и бурная жизнь была полна взлетов и падений: он то становился аскетом, то предавался всевозможным излишествам;

он знал застенки инквизиции и дворцы вельмож; ему пришлось познать голод, нищету, унижения, обиды, но и приобрести репутацию лучшего врача Европы, советов которого домогались римские папы и государи, вкусить славы великого математика, известного литератора, автора многих десятков книг. Почти ровесник своего века, он усвоил и принял все его предрассудки и заблуждения: гениальные алгебраические открытия у него соседствовали со средневековыми представлениями о мире, описания хитроумных механизмов перемежались сообщениями о чудесах, различных пророчествах и чудищах. Бесстрашный философ, отрицавший бессмертие души, он приходил в трепет от любого дурного предчувствия и твердо верил в амулеты, признавал «вещие сны», другие предзнаменования, мистическую власть чисел.

Для нас, конечно, важны не заблуждения Кардано, столь характерные для его времени, а замечательные математические открытия и смелые философские построения. История навсегда сохранит его имя среди имен тех, кто, по выражению А. И. Герцена, «приготовил пропилеи новой науки»: «Во главе их (не по времени, а по мощи) – Джордано Бруно, потом Ванини, Кардан, Кампанелла, Телезий, Парацельс и другие. Главный характер этих великих деятелей состоит в живом, верном чувстве тесноты, неудовлетворенности в замкнутом кругу современной им науки, во всепоглощающем стремлении к истине, в каком-то даре предвидения ее».

Жизни и творчеству Джироламо Кардано посвящены сотни статей, около двух десятков биографий ученого выпущено в разное время в Италии, Англии, Франции, Германии, США. На русском языке публикации о нем сравнительно малочисленны, а сколько-нибудь подробная биография отсутствует. Предлагаемая читателю книга является попыткой восполнить этот пробел. При работе над ней мы использовали, прежде всего, автобиографическую книгу Кардано «О моей жизни», а также публикации отечественных и зарубежных авторов.

Первый вариант книги «Джироламо Кардано» вышел тридцать лет тому назад и получил благожелательные отзывы читателей. За прошедшие годы появилось много интересных данных о выдающемся итальянском ученом – так родилась новая книга, которую читатель держит в руках. К сожалению, ее не увидит Рафаил Самойлович Гутер (1918–1978) – обаятельный, энциклопедических знаний человек, мой учитель, друг и соавтор.

Ю. Л. Полунов

Глава 1 Начало пути

Сентябрьским днем 1501 года через городские ворота Милана по дороге, что вела в Павию, торопливо прошла молодая вдова, которую звали Клара Микери. Покидая город, она спасалась не только от чумы, унесшей множество жизней, но и от гнева Фацио Кардано: этот человек противился появлению на свет своего ребенка, которого Клара носила под сердцем…

Трудное детство

Фацио было тогда пятьдесят шесть лет. Доктор права и медицины одновременно, «хорошо сведущий в математике», он пользовался в Милане известностью благодаря своей учености, вспыльчивости и далеко не добродушному юмору. Может быть, поэтому его дважды пытались отравить, но он поплатился только потерей всех зубов. У сгорбленного и косноязычного Фацио «лицо… было румяное, а глаза белесоватые и способные хорошо видеть в темноте». Как член городской коллегии юристов он носил красную суконную одежду, а голову постоянно прикрывал черной шапочкой, так как «некоторые части черепа были у него удалены вследствие полученной раны». К деньгам Фацио относился беззаботно и легко давал в долг; в кругу знакомых слыл любителем порассказать всякие загадочные истории, но друзей имел немного. Среди них он выделял сенатора Анджело Сельватико, своего бывшего ученика, и механика Галеаццо дель