Книга Наш необъятный океан - Штефани Сантер

Штефани Сантер

Наш необъятный океан

Посвящаю всем, кто начал думать о завтрашнем дне еще вчера и за это подвергается насмешкам сегодня

Я расскажу тебе легенду о бездонной синеве… Ты ведь уже не боишься, верно?

Stefanie Santer

AN OCEAN SO WIDE

Copyright © 2023 Piper Verlag GmbH, München

© Селифонова С., перевод на русский язык, 2024

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство «Эксмо», 2024

Глава 1

Эзра

Мой менеджер одну за другой выкладывает газеты, громко хлопая каждой по столу. Все первые полосы практически одинаковы. И каждый заголовок кричит о том, что я натворил.

– Прекрасная была идея, верно?

Я вскидываю брови и ухмыляюсь. А вот Льюису не смешно. Он разворачивает ноутбук, чтобы я мог видеть экран.

– Твою мать, Эзра! Это же кошмар! – чертыхается он и кивком головы призывает прочесть то, что написано мелким шрифтом.

Я вздыхаю.

– А ты не мог бы зачитать вслух?

Будь это в его силах, возможно, Льюис сейчас уничтожил бы меня взглядом… впрочем, нет, он слишком меня ценит. Однако я все же не выдерживаю напора, отдираю себя от мягкого офисного кресла и, морща лоб, читаю PDF-документ, в котором едва ли не каждое предложение начинается с перечисления статей кодекса.

– Что это?

– Твой конец, парень. Причем полный и бесповоротный.

– Мне объяснят хоть что-нибудь? Или лучше сразу звонить в преисподнюю, предупредить, что ты меня снова к ним отправляешь?

Я склоняю голову вбок, внезапно обнаружив, что, как ни странно, нервничаю. И продолжаю выворачивать шею, пока не слышу треск в позвонках.

Льюис бессильно закатывает глаза. Видно, что он старается сдерживаться, и все равно уже в следующую секунду окончательно теряет терпение.

– На тебя подают иск – ты уничтожил одно из самых знаменитых в мире граффити, идиот!

Красные пятна выступают из-под воротника его рубашки, поднимаются все выше и выше…

– Ну, строго говоря, само граффити никуда не исчезло. Я просто замазал его белой краской.

– Маешься дурью со скуки, вот и приходят в голову всякие бредовые идеи!

Красные пятна доползли до щек, блестящих от крема после бритья. То есть мне кажется, что это крем после бритья – резкий запах шибает в ноздри всякий раз, когда Льюис прерывает разговор и начинает обалдело трясти головой.

Я пожимаю плечами.

– Это же мой мурал. Я его создал, я его и закрасил. Что тут плохого?

Сюжет граффити был дурацкий – по сути, проба пера; теперь я уже не рисую в таком стиле. Песочные часы, в верхней колбе несколько целых сердец, а в нижней – несметное количество разбитых на две части.

Сперва никто не понял, что вообще произошло. Пресса некоторое время спекулировала:

Неужели Эзра Афзал исчезнет с холстов?

Тик-так – время Эзры Афзала истекло? Рассеялся как призрак. Призрак из мира искусства…

Есть ли враги у Пикассо с аэрозольным баллончиком?

Несколько дней я смеялся над абсурдными заголовками, а потом сам опубликовал фото: стена, освещенная уличными фонарями, и на ней тень от ведра с краской. А дальше короткое видео, снятое Олив: как я дома мою руки, после того как закрасил мурала. Крупным планом пальцы в мыльной пене; предательские белые капли стекают в сливное отверстие. И хештег: #этонея.

А после воцарился хаос. Мои картины и репродукции выросли в цене вдвое. Как всегда – люди непременно хотят приобрести что-то, если поверили, что вскоре это будет невозможно. Те, у кого сохранились фото мурала, теперь постят его с псевдофилософскими цитатами. Само по себе уже хорошая реклама. Понятия не имею, чем Льюис недоволен.

– Что тут плохого? А то, что граффити было на стене главного офиса «Статуса». Ты испортил их чертову стену!

– Э‐э… ну вообще-то я уже испортил ее пару лет назад. И никого это тогда не напрягало.

Я преувеличенно невинно хлопаю глазами. Провоцировать Льюиса – единственное, что я могу сейчас делать, чтобы хоть чуть-чуть развлечься.

– Какого хрена, Эзра? Тебе известно не хуже моего, что каждый турист и вообще любой приезжий специально идет к зданию, чтобы сфотографироваться на фоне мурала. А прямо над ним висит логотип «Статуса». И на каждом селфи люди видят название журнала. Вот за что они хотят привлечь нас к суду. За уничтожение рекламы, а следовательно, упущенную выгоду. И, само собой, за то, что твоя «прекрасная идея» – он рисует в сгустившемся воздухе кавычки – не что иное, как вандализм!

– Они могут выиграть дело?

– С юридической точки зрения в подобных случаях решение обычно принимают в пользу владельцев недвижимости. Но мы ведь не хотим, чтобы дошло до суда, верно?

– Так напиши им письмо от моего имени. Что мне очень жаль и все такое.

На самом деле мне не жаль. Однако я все равно ничего не могу изменить.

– Эзра, ты понимаешь, что мы имеем дело с офигенным концерном?

– Отсюда следует, что извинений недостаточно?

Я по-прежнему нахожу забавным, что из моего проступка раздули такую драму. И если «Статус» из-за пары исчезнувших сердечек сразу посылает адвокатов, я, честно говоря, рад, что больше не делаю им рекламу.

– О да, «простите меня, я дурак, больше это не повторится» в любом случае часть плана. Само собой, ты должен явиться к ним лично и, если потребуется, встать на колени. Мы оба знаем, что судебный иск и шум, который поднимется в прессе, – последнее, что ты хочешь. Потому что речь идет не о твоих картинах. А о тебе.

Я закрываю глаза. Вот черт!

На несколько действительно неприятных секунд в кабинете Льюиса воцаряется тишина. Только часы тикают на стене. Мне уже не смешно. Может быть, мое время действительно истекло?

– Эзра!

Я киваю. Еле заметно. И все же киваю.

– Это следует понимать как «да»?

– Это следует понимать как «если потребуется».

– Отлично! Ты проиллюстрируешь новый специальный выпуск «Статуса». В счет возмещения ущерба. Все, что я смог для тебя выбить. Ты распаковываешь карандаши, они отзывают иск.

На сей раз я не киваю. Ни за что!

– Это принуждение!

– Неужели?

Льюис захлопывает ноутбук. Статьи обвинений исчезают из моего поля зрения. К сожалению, они никуда не делись. Такие вещи не растворяются просто так; не всякую проблему можно замазать белой краской и заставить исчезнуть…

Льюис щелкает пальцами, прерывая поток моих мыслей.

– Как по мне, это чертовски простое решение, позволяющее устранить проблему, – сухо поясняет он. – Если тебя вытащат в суд, люди узнают, кто ты. Однако всего пара симпатичных иллюстраций – и можешь дальше сохранять свое инкогнито.

– Ладно, – произношу я тихо, хотя внутри все противится. – Согласен.

– Верное решение! – Льюис одним движением руки сметает со стола газеты, и стопка с громким стуком падает в корзину для бумаг. – Детали тебе пояснит шеф-редактор «Статуса». Будешь работать в паре с кем-то из его журналисток. И я прошу – ради себя, ради меня, ради моего и без того повышенного давления – просто сделай свою работу. Без всяких новых скандалов, без средних пальцев, без…

– Не горячись, – упреждаю