Книга В ловушке с врагом - Захар Самовар

Захар Самовар

В ловушке с врагом

Попадалово

Мама загрузила в багажник Игната тонну еды. Пока он, застегивая пуховик, постукивал ногой о колеса своего внедорожника, я стояла рядом и шмыгала носом. Мне никуда не хотелось.

Начал расходиться ветер. Голые кустики около нашей многоэтажки принялись шататься из стороны в сторону.

— Вы уверены, что хотите ехать вперед нас? — спросила мама.

— Нет, — резанула я.

— Конечно, — перебил меня Игнат и сверкнул довольным лисьим взглядом.

— Пусть едет один, а я с вами завтра утром выдвинусь.

— Прекрати, Аня, — укусила меня мать, — ты хочешь отправить брата одного по темноте?

— Он мне не брат.

— Тебе уже двадцать, а ведешь себя, будто четырнадцать, — влез в наш разговор Игнат. — Счастье наших родителей — наше счастье.

— Тебя не спросили, — огрызнулась я.

Мама недовольно на меня шикнула.

— Не шипи мам, — решила слиться я, — чем я ему помогу там? Волков буду отгонять палкой что ли?

— Нет, — сказал Игнат, — заведешь с ними разговор, и они со скуки сами смоются.

— Придурок.

Все мои пререкания оказались бесполезны. Через полчаса мы выехали из города и направились прямо в капкан.

Глава 1

Как мне показалось, яркие огни города чересчур быстро погасли. То ли потому, что гнал он слишком резво, то ли хрен знает почему, будто назло.

Вонючка в машине пылала хвойными ароматами. Да, блин, прямо пылала, будто ее подожгли. Воняло так, что дышать было невозможно.

Мы выехали на трассу: две полосы и выколи глаз. Игнат притормозил у обочины. Машина принялась подмигивать красными сигналами лесным жителям.

— Ты чего? — спросила я.

Он, зевнув, расстегнул куртку и попытался снять пуховик — не получилось. Тогда он чуть отодвинул сиденье и, приподняв зад, стащил зимнее одеяние из-под себя и закинул его за спину.

В нос ударила приторно-сладкая, но грубая вонь. Ладно, не вонь. Аромат мной обожаемый, только вот не с Игнатом в комплекте.

— Ты чего надушился так, лосих соблазнять? — решила сострить я.

— А ты что уже соблазнилась? — парировал он и стянул с головы шапку. Волосы на затылке стояли колом, точно несколько берез посреди поля. Мне стало с него смешно, как-то по-детски, но смешно.

— Что-то не так? — посмотрел он на мою реакцию и принялся расчесываться своими волосатыми граблями. — Да ну тебя!

Машина рванула с места, и мы помчались дальше, периодически натыкаясь на тусклых светлячков, что вскоре становились яркими ослепляющими вспышками фар груженых фур.

Хорошо так подмерзнув, ожидая отправления, я в скором времени почувствовала каждому знакомые позывы внизу живота.

— Я в туалет хочу? — сказала я, да так, будто меня уже распирало, и я готова была разойтись по салону его машины искристым фонтаном.

— Ну, ты как всегда вовремя, да заправки еще фиг знает сколько пилить, — пронудил он.

Я рассмеялась.

— Чего ржешь? — спросил Игнат.

Я расхохоталась еще сильнее.

— Ой, я точно плохо на тебя влияю, — выдала я отдышавшись.

— Это еще почему?

— Ты раньше разговаривал как профессор и бесил всех этим, даже не представляешь как сильно. Мы тебя называли «Википедио Игнатио».

— Я в курсе. Дурной пример заразителен.

— О как! Ну-ну.

Зазвонил телефон. Не мой.

— Алло, — ответил Игнат, — да, мама, все хорошо…. Нет, не вредничает…. Нет, мам, ну мы уже далеко…. Ага, понял. Пока-пока.

— Мама звонила? — спросила я.

— Ага.

— А почему не мне?

Он пожал плечами.

— И что говорит?

— Говорит, министерство по чрезвычайным ситуациям рекомендовало воздержаться от дальних поездок из-за обильных осадков и усиления ветра.

— И?

— Что и? Разворачиваться что ли?

— Ну да, — ответила я.

Он приоткрыл окно и высунул правую руку. Я продолжила настаивать на своем.

— А если мы застрянем где-нибудь?

— Не бойся, если застрянем, я тебя согрею, — сказал он, а после как-то быстро, что я и заметить не успела, сунул свою руку мне за шиворот. Я так задергалась, что мы даже чутка повиляли по дороге. Заметив это, я испугалась и застыла. Стала сидеть без движения с ледяной рукой этого идиота на спине.

— Мы ведь могли разбиться.

— Да нормально все, — успокоил он меня. — Я и одной рукой хорошо справляюсь.

— Ты, может, уберешь граблю свою?

— Не могу, застряла, — ответил он.

Я расстегнула куртку.

— Я и так в туалет хочу, хватит меня морозить, — поторопила я его. Тогда он молниеносным движением перенес руку мне на грудь. Я так ошалела, что и не заметила, как мы остановились у обочины.

Его голубые глаза, будто стали ярче. В окружающей темени, я видела их отчетливо. Сердце заколотилось так неистово, что мое разгоряченное тело, судя по всему, отогрело его хулиганистую клешню.

— Ты совсем дурак, староста? — выкрикнула я и выдернула его руку из-под своей футболки.

— Староста, — задумчиво произнес он, — вспомнила тоже.

Он положил обе руки на руль. Мы поехали дальше.

— Я все еще хочу туалет, — напомнила я через несколько минут.

— Я все еще не забыл, — ответил он.

Голос слышался каким-то отстраненным, будто мысли его гуляли где-то далеко.

Мне было не по себе. Я, честно признаться, задалась добрым десятком вопросов, пытаясь понять причины такого нахального поведения этого профессорского сынка. А еще больше меня волновал ступор, в который я впала от его закидонов. Ступор для меня не характерный.

Из-за этих раздумий меня стали посещать нехорошие мысли, потому я решила завязать разговор с единственным с кем могла его завязать.

— И когда ты от нас съедешь? — спросила я. — У тебя же своя квартира.

— Вы только посмотрите на нее, я и месяца с ней бок о бок не прожил, а она меня выгоняет. А еще сестрой себя называет. Эх…

— Я тебе не сестра!

— А кто ты мне?

— Одногруппница, Игнатоненавистница…

— Это я заметил.

— Посмотрите, какой наблюдательный.

— А почему бы и да?

— Идиот, — выпалила я.

— Кажется, наш разговор зашел не туда.

— Как и любой наш разговор.

В салоне воцарилась тишина.

Две тоскливые песни спустя.

— В туалет хочу, — пробормотал он и глянул на навигатор. — Ага, — согласился он сам с собой. — Туда и заедем.

Я удивленно глянула на него. Игнат это, видимо, почувствовал и бросил на меня ответный взгляд.

— Что? — спросил он.

— То есть, ради меня мы никуда заезжать не стали бы?

— Тебе зацепиться больше не за что или просто скучно?

— Просто, — ответила я.

— Так я и думал — дура!

Звучал он как-то обидно. Будто я его чем-то разозлила, а чем не знала. Поэтому я ему