Книга Вьетнамская война в личных историях - Джеффри Уорд

ДЖЕФФРИ С. УОРД, КЕН БЕРНС. ВЬЕТНАМСКАЯ ВОЙНА В ЛИЧНЫХ ИСТОРИЯХ

Все еще окутанные желтым дымом, образовавшимся для обозначения их позиций, чтобы американский авиаудар случайно не задел их, военнослужащие отдыхают после перестрелки под Хюэ

Раненый американец и раненый южновьетнамский солдат утешают друг друга на борту санитарного вертолета, доставившего их с поля боя в районе Ан Лок, 1972 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Президент США Джеральд Р. Форд должен был выступить с основным докладом на торжественном собрании Тулейнского университета в Новом Орлеане. Когда президент выходил на сцену, более 100 тыс. северовьетнамских солдат сосредоточились на окраинах Сайгона, захватив всего за три месяца почти весь Южный Вьетнам. Спустя 30 лет после первого участия США в событиях в Юго-Восточной Азии, спустя 10 лет после высадки морской пехоты в Дананге, злополучная страна, за которую погибло более 58 тыс. американцев, оказалась на грани поражения. «Мы, конечно, очень опечалены [трагическими] событиями в Индокитае», — сказал президент. Он напомнил притихшей публике, что 160 лет назад Америка оправилась от другого конфликта, в котором она потерпела «унижение и поражение» — войны 1812 года, и пообещал, что нация вновь «вернет себе чувство гордости, которое существовало до Вьетнама». Но, — продолжил он под гром аплодисментов, — «этого нельзя достичь путем повторного развязывания войны, которая для Америки уже закончена». Пришло время, — сказал президент, — «объединиться, перевязать раны нации... и начать великое национальное примирение». Всего через семь дней северовьетнамские солдаты ворвались в ворота президентского дворца в Сайгоне и подняли коммунистический флаг. Вьетнамская война была закончена.

Прошло уже более сорока лет, и, несмотря на оптимизм президента Форда, мы так и не смогли оставить эту войну в прошлом. Глубокие раны, нанесенные ею нашей нации, нашим общинам, нашим семьям и нашей политике, затянулись. Как сказал ветеран армии Фил Джиоя в интервью для нашего документального сериала, «война во Вьетнаме вогнала кол прямо в сердце Америки. Она поляризовала страну так, как, наверное, никогда не поляризовывала ее до Гражданской войны, и мы так и не оправились».

Почти десять лет назад, когда мы завершали работу над семисерийным сериалом об американском опыте Второй мировой войны, мы решили обратить внимание на болезненную, горькую, вызывающую недоумение и непонимание трагедию, которой стала война во Вьетнаме. Для нас было большой честью сотрудничать с писателем Джеффри К. Уордом и продюсером Сарой Ботштейн, а также с командой редакторов, исследователей и сопродюсеров. Нам также помогал бесценный совет советников, исторических консультантов и ветеранов войны, которые уберегли нас от бесчисленных ошибок, но, что еще важнее, указали нам на критические моменты и поразительные противоречия, которые преследуют любое серьезное исследование войны во Вьетнаме.

С самого начала мы поклялись друг другу, что будем избегать ограничений бинарной политической перспективы, а также уклонений в сторону общепринятой мудрости и поверхностной истории. Это была война с множеством точек зрения, Рашомон из одинаково правдоподобных «историй», секретов, лжи и искажений на каждом шагу. Мы хотели попытаться вместить и достоверно отразить эти, казалось бы, непримиримые точки зрения.

Нам было интересно понять колониальный опыт французов — и то, как он жутко предвосхитил то, что постигло Соединенные Штаты в последующие годы. Мы хотели узнать, что на самом деле происходило в залах власти в Вашингтоне, Сайгоне и Ханое, познакомиться с лидерами, которые принимали решения, определявшие судьбы миллионов людей. Благодаря недавно рассекреченным документам, продолжающимся исследованиям и откровенным, порой шокирующим аудиозаписям, обнажены действия и мотивы Гарри Трумэна, Дуайта Эйзенхауэра, Джона Кеннеди, Линдона Джонсона и Ричарда Никсона, а также сложная борьба за власть в Южном Вьетнаме в период авторитарного, безжалостного режима Нго Динь Дьема и сменявших его генералов. Особое внимание мы уделили увлекательной политической динамике в Ханое, где хорошо знакомая нам фигура Хо Ши Мина боролась за верховенство с другими, менее известными, но более влиятельными фигурами.

Но самое главное, мы хотели понять, что представляла собой война на поле боя и в тылу, а также выяснить, почему, как сказал нам ветеран морской пехоты Карл Марлантес, американцы до сих пор не могут вести цивилизованный разговор об одном из самых значимых событий в нашей истории. «В течение многих лет мы просто не говорили об этой войне», — сказал он. Вы открывали рот и спрашивали: «На чьей стороне этот человек? Не собираюсь ли я здесь ввязаться в драку? Это все равно что жить в семье с отцом-алкоголиком... Знаете, тсс, мы не говорим об этом».

Войны, все войны, создают некий диссонанс, который затуманивает и отвлекает от ясного понимания. Вьетнам не является исключением. Чтобы пролить новый свет на столь сложный и неспокойный период нашей истории, чтобы попытаться осмыслить тот особый диссонанс, которым является война во Вьетнаме, нам необходимо было выйти за рамки привычных историй, которые американцы рассказывали о войне, и включить в наше повествование как можно больше различных точек зрения. Около ста «обычных» людей согласились поделиться с нами своими историями на камеру: солдаты и офицеры армии и морской пехоты, военнопленные, летчик-истребитель и командир экипажа вертолета, мать с Золотой звездой и сестра погибшего солдата, медсестра, студенты колледжа, репортеры, участники акций протеста, военные аналитики, шпионы и многие другие. То, что мы присутствовали при том, как они рассказывали о своих переживаниях, остается для нас одним из непреходящих подарков этого проекта.

На протяжении всего времени работы над проектом нас вдохновляла архитектор Майя Лин, чей Мемориал ветеранов Вьетнама изначально вызывал столько же споров, сколько и сама война, но стал одним из священных мест Америки. Представляя свой проект в 1981 г., Лин сказала прессе, что ее мемориал погибшим на войне американцам будет путешествием, «которое заставит вас пережить смерть, и где вам придется быть наблюдателем, где вы никогда не сможете полностью быть с мертвыми... [Это не] что-то, что должно было сказать: «Все в порядке, все закончилось. Потому что это не так». Ничто, и уж тем более наш фильм или книга, не сможет сделать трагедию войны во Вьетнаме нормальной. Но мы можем и должны чтить мужество, героизм и самопожертвование тех, кто служил, кто погиб, и тех, кто участвовал в войне против войны. Как кинематографисты, мы пытались сделать это единственным известным нам способом: слушая их рассказы. «Это почти доводит