Книга Требуется Баба Яга - Мария Милюкова

Требуется Баба Яга

Мария Милюкова

АННОТАЦИЯ

ГЛАВА 1. ДВЕНАДЦАТЬ ДНЕЙ ДО ПОЛНОЛУНИЯ

ГЛАВА 2. СЕМЬ ДНЕЙ ДО ПОЛНОЛУНИЯ

ГЛАВА 3. ПЯТЬ ДНЕЙ ДО ПОЛНОЛУНИЯ

ГЛАВА 4. ПОЛНОЛУНИЕ

ЭПИЛОГ. ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ДНЕЙ ДО РАВНОДЕНСТВИЯ

ГЛАВА. БОНУСНАЯ

АННОТАЦИЯ

Каждая кикимора знает: получила распределение у Лешего, поселилась на выделенном месте, живи и радуйся, но никогда не путайся под ногами у Стража Серого леса! Интересно, а что сам Страж думает о нас, кикиморах?

Перед вами – первый гримуар находчивой и неугомонной кикиморы, в который она подробно записывала всё: заговоры (и их побочные действия на нечисть), продвижение по службе в звании Бабы Яги и даже историю своей первой и единственной любви.

ГЛАВА 1. ДВЕНАДЦАТЬ ДНЕЙ ДО ПОЛНОЛУНИЯ

Я – кикимора. Не по внешности, конечно, хотя и это правда, а по рождению. А чтобы жизнь не казалась медом, я ещё и неправильная кикимора. Мой род делится на две ветки: домашние и болотные. И те и другие владеют одинаковыми колдовскими способностями и выглядят в истинном облике согласно проживанию.

Например, моя болотная сестра Каркамыра – настоящая красавица: миниатюрная, росточком с полевую ромашку, сухонькая, как загнившее деревце. Узкая длинная морда позволяет доставать пропитание из коры, а ручки до того крючковатые и длинные, что она спокойно просовывает их в трухлявые пни в поисках гусениц и жуков. Каркамыра – лучшая плакальщица на болоте. Она так искусно имитирует крики людей, что утопила на своем веку не один десяток грибников. Замуж болотные кикиморы выходят только за водяных или тинников, тут уж как повезет. Каркамыре повезло: у нее было два мужа.

Моя вторая сестра – домашняя. И тоже красавица. Она замужем за домовым. Я иногда прихожу к ним в гости на чашечку чая. У Кракамыры узкие глаза и длинные волосы, а серая кожа сливается с бревенчатым срубом избы без помощи колдовства.

А вот мне не повезло. Я была уродливой. Во-первых, я была слишком высокой, почти с шестилетнего человеческого ребенка. Во-вторых, мой нос не вытянулся, пальцы не сморщились, а ноги совсем не похожи на куриные. Ко всему прочему, у меня завиваются волосы, и непослушные пряди постоянно падают на лицо.

При рождении я никуда не попала по распределению проживания. От сырости и затхлой воды болот у меня трескается кожа, а от соседства с людьми – покрывается волдырями.

Поэтому я живу в лесу. Одна.

Сказать по правде, не сильно это и огорчает. Животные жалеют и общаются охотнее, чем с моими сестрами. Люди если и замечают среди деревьев, то принимают за юродивую человеческую калеку и тоже не трогают.

Я давно уже свыклась с мыслью, что у меня не будет дома, мужа и предназначения. Заманивать людей в болота я могла, но не хотела. А смысл? Я же там не жила. Да и мороки было с утопленниками много.

Ломать, рвать вещи и строить козни – легко, только, опять же, зачем? Найдут и накажут, а то и изгонят. Мне это надо?

Во всех отношениях, я была неправильная кикимора. И это меня устраивалo.

***

Я вырыла себе нору под корнями старой березы, растущей у воды. Это заняло не один день и даже не два десятка. Но мои усилия того стоили – я построила себе дом!

Место для жилища выбирала тщательно. Небольшой ручей брал начало в реке Серебрянке и терялся в березовой роще. Крупных хищников здесь не водилось: ручей был слишком мал для водопоя, а земля – слишком открытой для строительства логова или берлоги. Моими соседями были лишь птицы, зайцы и мыши – идеальнo для кикиморы.

Я закoнчила высадку цветов и с трудом разогнула спину, любуясь результатом. Ровный рядок ромашек украшал дерево по кругу. Маскировать вход в нору было делом кропотливым, но приятным. Щелчком пальцев отправила немного живительной силы на корни рассады. Стебли тут же откликнулись на ворожбу: выпрямились, расправили листочки, бутoнчики благодарно развернули белоснежные лепестки. Надо будет не забывать подпитывать корни: для ромашек тут недостаточно света и земля влажновата.

Позаимствованные у сестры лопатки и ведро отправились в нору. На днях верну, а то обидится, потом до самых морозов ничего не допросишься.

Громовой раскат разнесся по лесу, да так, что вздрогнули березы. Несколько листов упало на землю к моим ногам, вода в ручье пошла рябью. Это ещё что такое? Гроза? Нет, на небе ни тучки. Камнепад? До гор далеко. Колдун пришлый волшбу затеял? Страж Серого леса такого не допустит.

Любопытство пересилило. Я перепрыгнула ручеек, приняла заячью личину и изо всех сил припустила на звук. Петлять между деревьев долго не пришлось. Прискакала к реке, даже не сбив дыхание.

Я постригла ушами и принюхалась. От берега исходил такой мерзкий запах чужеродной волшбы, что заслезились глаза. Черная от копоти воронка зияла в паре шагов от реки, и вода уже понемногу просачивалась внутрь, смешивалась с глиной и землей. На самом краю ямы дымился пень – все, что осталось от раскидистой ивы.

Я сменила личину