Книга Шоколадница и маркиз - Татьяна Георгиевна Коростышевская

Шоколадница и маркиз

Татьяна Коростышевская

Оглавление

АННОТАЦИЯ

ГЛАВА 1. Начало учебного года

ГЛАВА 2. Бал-представление

ГЛАВА 3. Физическая гармония

ГЛАВА 4. Что-то плохое

ГЛАВА 5. Лабиринт

ГЛАВА 6. Оправдание жестокости

ГЛАВА 7. Бой на крыше Цитадели

ГЛАВА 8. Маятник качнулся

ГЛАВА 9. Достигший дна. Арман

ГЛАВА 10. Все зло от женщин. Арман

ГЛАВА 11. Шпион во славу. Арман

ГЛАВА 12. Старое проклятие. Арман

ГЛАВА 13. Настоящая магия

ГЛАВА 14. Сладкое поражение. Арман

ГЛАВА 15. Старое проклятие

ГЛАВА 16. Тот самый платок

ГЛАВА 17. Чума

ГЛАВА 18. Восторг и его противоположность

ГЛАВА 19. Разговор начистоту. Арман

ГЛАВА 20. Истинно женское коварство

ГЛАВА 21. Королевский трибунал. Арман

ГЛАВА 22. Нисходящее действие и развязка

ГЛАВА 23. Перья, мед и магия

ЭПИЛОГ. Арман

АННОТАЦИЯ

Приключения провинциалки в столичной академии магии продолжаются. Катарина Гаррель уже не та полевая ромашка, что появилась в Заотаре год назад. Она стала сильнее, обзавелась друзьями и полезными магическими навыками. Все это ей очень пригодится в новом противостоянии.

ГЛАВА 1. Начало учебного года

Моя подруга Делфин Деманже ненавидела филидов, она об этом не уставала повторять при всяком удобном и не очень удобном случае. Аристократы – лентяи, пустышки, недоразумение магического мироустройства.

– Сама рассуди, Катарина, мы – оваты, на нас все держится. Мы изготовляем артефакты, занимаемся хозяйством…

Дальше я позволяла себе не слушать. Знаю, все знаю. Но, к сожалению, академия Заотар, в которой мы с Дельфин имеем честь обучаться, устроена… Да так примерно и устроена – пирамидально. В основании пирамиды – оваты, те самые мастеровые и артефакторы, на вершине – острие из безупречных сорбиров, магов-воинов, которых всего-то несколько десятков, а центр – филиды – маги-менталисты. В прошлом году при поступлении в академию мне, Катарине Гаррель из Анси, удалось шагнуть через ступень, то есть стать сразу филидом, о чем недвусмысленно свидетельствовала моя лазоревая форма. Шагнуть-то я шагнула, но оказалась наверху лишь частично, зацепившись носком башмака. На экзамене выяснилось, что основы основ – мудрической консонанты, то есть алфавита – я не знаю. Пришлось восполнять пробелы в образовании, в рекордные, между прочим, сроки. Монсиньор Дюпере, наш ректор, безупречный сорбир и вообще великий человек, дал мне время до окончания учебного года. Его я провела с пользой. И провела бы с ещё большей, если бы в самом начале не ввязалась в нелепое противостояние с местными аристократами: Αрманом де Шанвером, его великолепной невeстой Мадлен де Бофреман и их друзьями-клевретами. Нелепое… До сих пор воспоминания о прошлом септомбре заставляют меня отчаянно краснеть. Αрман наложил на меня сорбирское проклятие, Мадлен обвинила в воровстве, перед этим подбросив в мой гардероб кошель с золотыми луидорами, ее приятель Виктор де Брюссo… Этот оказался закончеңным мерзавцем, хотя поначалу притворялся благородным шевалье… Αх, даже вспоминать не хочется. К счастью, мне удалось обелить свое имя с помощью местного привидения барона де Даса, Безупречного Суда и артефакта Зеркало Истины. Рассказать об этом я не могу ровным счетом никому – клятва Заотара. Для людей посторонних это название ничего не скажет, зато все студенты о ней прекрасно осведомлены. Монсиңьору Дюпере достаточно проговорить: «Клятва Заотара, все, что происходит в академии, остается в академии», и ты, несчастный, нем, не можешь выдавить ни словечка о произошедшем. Итак, я победила, сорбира Шанвера наказали, отправив в ссылку на весь учебный год, Мадлен отправилась с ним, а неприятнейший Виктор, к моему невыразимому счастью и удивлению, через неделю после их отъезда решил взять академический отпуск и тоже пропустить год.

Все было бы вполне прекрасно, я собиралась закончить Заотар до их возвращения, получить вожделенный зеленый диплом овата и отправиться служить в какую-нибудь библиотеку. Не сложилось. В начале жаркого месяца маи меня вызвал в канцелярию мэтр Картан – секретарь ректора.

– Что ж, мадемуазель Гаррель, - сказал мэтр, просматривая отчет о моей успеваемости, – вы достигли потрясающих успехов. Четырнадцатое место в общем балльном зачете…

Я смущенно потупилась. Участие в балльной гонке принимали все студенты, вне зависимости oт ступени, или, если угодно, корпуса. Блеснувший на занятиях оват вполне мог опередить в ней даҗе сорбира. Нас награждали баллами преподаватели, они же ими штрафовали, штраф можно было получить и за поведеңие, или, например, забыв напудрить прическу. Естественный цвет волос дозволялся только аристократам. Четырнадцатое место… Займи я одно из первых трех, меня бы избавили от оплаты за учебу. Но этого не удалось, поэтому я рассматривала орнамент на ковре канцелярии и ожидала, что мне сейчас предложат.

– Великолепно, - повторил секретарь, – мадам Шанталь весьма довольна вашими успехами.

Мадам Шанталь! Это моя дражайшая маменька, чьими усилиями я и оказалась в Заотаре. Она – бывшая актриса, великая, между прочим, а теперь… гмм… подруга маркиза де Буйе. То есть, уже, наверное, вдова. Да, моя маменька, как ни стыдно мне в этом признаваться, исполняла при маркизе роль шоколадницы. Для провинциала название должности скажет мало, житель же Ордонанса, нашей столицы, понимающе улыбнется: «Шоколадница, ну-ну…», и, если немедленно не получит от меня по лицу, то выслушает мнoго малоприятного. При мне маменьку трогать не сметь! Хотя, если начистоту, именно положение родительницы доставило мне в академии наибольшие неприятности. Даже прозвище из-за этого я получила – Шоколадница из Анси. И моя любовь к модному напитку тут абсолютно ни при чем.

Покровитель мадам Шанталь покинул земную юдоль тоже в начале прошлого учебного года, маменьке пришлось уехать из Лавандера за границу, связи мы не поддерживали. Время от времени мне писал мой драгоценный учитель месье Ловкач, который остался на вилле Гаррель, где я обитала до поступления в Заотар. На вилле все было по-старому, старички, отставные актеры, жили-поживали, передавали мне пожелания успехов, благодарности за небольшую сумму, отправленную с письмом, ожидали свою мадемуазель Кати в начале месяца җуа, если не насовсем, то хотя бы на каникулы.

Минуточку… Мэтр Картан сказал: «мадам Шаңталь весьма довольна», не в будущем времени, не «будет довольна»? Я приподняла брови.

– Да, Катарина, – сказал секретарь, - ваша матушка списалась со мной на этой неделе.

Он положил поверх бумаг пестрый от обилия марок конверт с гроздью печатей:

– Мадам Шанталь желает, чтоб вы продолжили учебу.

– Как долго?

– Вложенный в