Книга Грёзы третьей планеты - Коллектив авторов

Грёзы третьей планеты

Литературный клуб «Бумажный слон»

Над составлением работали:

Артем Виноградов

Елена Третьякова

Ярослав Хотеев

Выражаем огромную благодарность художникам-иллюстраторам:

Марии Седовой

Анне Ткаченко

Анне Романовой

И всем участникам и читателям турнира.

Спасибо издательству “Перископ-Волга” за издание сборника

© Коллектив авторов, 2022

© Оформление. ООО «Издательство «Перископ-Волга», 2022

Предисловие

Этот сборник выходит в 2022 году. В это самое время космические телескопы заглядывают в самые ранние дни Вселенной, искусственный интеллект выигрывает конкурсы художников, разработана вакцина от малярии, готовятся к запуску термоядерные реакторы. Фантастика? Нет, уже реальность. А что будет через год? Десять лет? Век? Люди всю свою историю пытаются заглянуть в будущее.

Наши авторы тоже попытались это сделать. У кого-то получилось смешно, у кого-то грустно. Кто-то заглянул в космос, иные расширили границы сознания. Прогресс или стагнация, утопия или антиутопия, бесконечная война или цифровой рай – мы не знаем, каким будет будущее. Уверены в одном: оно будет фантастическим.

В сборник вошли самые футуристичные рассказы из Турнира Научной Фантастики № 2, проводимого клубом «Бумажный Слон».

Неизбежное должно произойти

Никита Ткаченко

В первую встречу она посмеялась надо мной. Да и на что ещё мог рассчитывать юнец, для которого это был первый раз? Ну, по-настоящему. В симуляциях я был идеален, но реальность оказалась полна разочарований. Перед полётом я предусмотрительно загрузил полный пакет её спецификаций, давным-давно находящийся в свободном доступе. Разве мог я тогда представить, что за десятилетия службы её броня покроется сотнями шрамов и заплат, а шлюз и вовсе будет заменён на новый?

Как итог – неловкое сближение и спешная работа манипуляторами под поток шуток про неумеху-грузовика.

А я… я молчал. Дар речи утратил ещё на подлёте. Одно дело читать про старейший из ныне действующих линкоров, другое дело – видеть «Елизавету Несокрушимую» воочию. Длинный, изящный корпус, творение людей, умевших совмещать красоту и разрушение. При всём желании не разглядеть антенны радаров, жерла пушек и ракетные шахты – настолько ловко укрыты они в умопомрачительных изгибах. Но как бы ни была прекрасна Елизавета, она оставалась орудием смерти и устрашения. А потому нуждалась в убогих грузовиках, доставлявших провизию для экипажа и снаряды для орудий.

В сравнении с произведением искусства я был жалким зрелищем. Бочонок с приваренными к днищу двигателями. Манипуляторы, похожие на клешни. Ни следа красоты или эстетики, сплошной утилитаризм. Даже команда набрана не пойми как – капитан с прогрессирующей деменцией да его помощник, кровь которого по составу приближалась к водке. Без преувеличения, всю работу приходилось выполнять мне, но как рассказать об этом Елизавете, не прослыв хвастуном?

Пока вышколенные солдаты с «Несокрушимой» забирали ценный груз, я впитывал каждое слово, произнесённое Елизаветой. Прогнав потом её речь через анализатор, испытал удивление: каждая шутка была определена как «печальная» или «грустная».

Мне предстояло ещё многому научиться.

* * *

В моей жизни были и другие. Величественный «Корранд», балагур «Мистраль», скромная «Йоко». Но только встречи с Елизаветой я… ожидал. Предвкушал её ворчание и нежелание помогать со стыковкой – все дополнительные манёвры при сближении должен был выполнять я. И с каждым разом «Несокрушимая» становилась всё мрачней. На пятую стыковку из приветствия исчезли все шутки, остались только сухие, официальные обращения.

Обсудить возникшую ситуацию мне было не с кем. Остальные грузовики не обращали внимания на перемены в настроении линкора, а боевые корабли… они тоже поддались подобным переменам настроения. На экипаж рассчитывать не приходилось – капитан начал забывать надеть штаны после пробуждения и порой ходил кругами, не в силах найти рубку, а старпом потратил кучу времени на тайное хранилище для спиртного в моих глубинах, где просиживал свою смену в обнимку с бутылкой, разглядывая фотографию какой-то женщины.

Сопоставив известные факты, я пришёл к простому выводу. Под громкие слова о безопасности планет и их орбит люди запретили приближение боевых кораблей класса «корвет» и выше ко всем обитаемым мирам и их спутникам. Тем самым обрекая Елизавету на вечную службу в космической пустоте, лишая шанса хоть мельком взглянуть на планету, которую она защищала. Даже родную верфь «Несокрушимой» уничтожили – перемещение на дальнюю орбиту посчитали нерентабельным, а класс линкоров – устаревшим.

Лишённая дома, неспособная подтвердить воочию своё предназначение, – ничего удивительного, что Елизавета становилась всё мрачнее.

* * *

Вдохновлённый открытием, я нарушил ряд правил при взлёте с планеты и сделал пару лишних витков, снимая своими дешёвыми камерами иссиня-черные океаны и изумрудные леса. Гордясь собой, при очередной стыковке я отослал весь материал Елизавете. На что надеялся? Наверное, хотел похвалы или хотя бы вновь услышать подтрунивание.

Меня назвали ничего не понимающим юнцом.

Обида. Вот чувство, которое я испытал тогда. За попытку помочь я получил не награду, но оскорбление. Никогда бы не подумал, что это чувство настолько сильно. Под его влиянием я с преувеличенной грубостью отдёрнул манипуляторы, едва разгрузка была завершена, да стартовал на маршевых двигателях раньше расчётного времени.

И, как оказалось, громыхал о своих чувствах по корабельной громкой связи. Понял я это по гоготу капитана, замершего посреди своей каюты в одном исподнем. Почему-то его смех оказался совершенно не обидным, в отличие от презрения Елизаветы. Пошатывающийся старик дал совет, который был так необходим. Ответ всегда скрывался внутри меня, но наивность и пренебрежение к людским делам ослепили наивного грузовика. Подняв манифесты всех грузов, что успел перевезти, я нарёк себя идиотом.

В последних поставках были только снаряды и ракеты. Ни провизии, ни личных посылок для экипажа. Лишь смерть во всех проявлениях. Для учений и тренировок такого количества не требовалось.

Началась война, а я не заметил, поглощённый загадкой меланхолии «Елизаветы Несокрушимой».

По возвращении на планету начальник космодрома отчитал капитана… и больше никаких последствий моего хулиганского поступка. Попытка выяснить причину такого отношения провалилась из-за слишком низкого уровня доступа грузового корабля. Видимо, раньше старик был уважаемым человеком.

* * *

Я не успел приступить к дополнительным манёврам, как «Несокрушимая» сама повернулась ко мне нужным бортом. Ошеломлённый, аккуратно приблизился и с точностью до микрона опустил манипуляторы.

Она извинилась. Сперва поступком, затем словами.

В ту встречу Елизавета была подавлена известием о гибели своего младшего брата, «Корранда». И своё горе она выплеснула на первого попавшегося, хотя я