Книга Завтра сегодня будет вчера - Анастасия Бойцова

Анастасия Бойцова

Завтра сегодня будет вчера

Одно желание, или 240 дней до победы

(иллюстрация Татьяна Ма https://vk.com/bookcoverart)

Февраль

Лиза сидела у окна и смотрела, как больничный двор укрывает белый снег, который падает с неба большими пушистыми снежинками.

Двор был очень красивый. А снег шёл третий день. Она знала. Лиза ежедневно сидела у окна и видела, как на площадке играли дети. Кто-то катал снеговика, кто-то играл в снежки. Она смотрела на всё это с восхищением и сожалением.

Сколько себя помнила, рядом с ней всегда была мама. В палате сейчас Лиза одна. Мама ушла за доктором и не видела, как горят глаза у девочки, смотрящей на зимние забавы деток в больничном дворе.

Она не могла себе позволить подобные прогулки.

РАК.

Тяжёлое слово давило на Лизу уже давно. Ей семь лет, но большую часть своей жизни она провела в больницах. Она сбилась со счёту, сколько дней и ночей она провела в больничных стенах.

За последние полгода они пробыли четыре месяца в больнице и всего два месяца дома.

ДОМ.

Какое тёплое и хорошее слово. Дома у неё старшая сестра и папа. Правда, им ещё помогает бабушка. Часто оставлять сестричку Веронику дома одну нельзя. Одну — потому что папа много работает. Много работает потому, что лечение очень дорогое. Папа Лизы — дальнобойщик. А бабушка смотрит за Вероникой, когда папа Ваня уезжает в рейс, да управляется по хозяйству. Ведь кто-то должен присматривать за домом, пока они с мамой в больнице. Лиза понимала, что Веронику нельзя оставлять дома одну, хоть ей уже и двенадцать лет.

Эти февральские снежные дни они проводили в новом онкоцентре за границей. И Лиза искренне верила, что скоро все изменится.

ЗАГРАНИЦА.

Это слово она повторяла как молитву. Конечно, за границей Лиза ничего не видела — её привезли в больницу на самолёте. В тот день у нее был сильный приступ, и она потеряла сознание.

Мама зашла в палату. Она была не одна. С ней зашёл мужчина в белом халате. После осмотра доктор сказал, что им надо будет сюда приехать ещё два раза.

Мама рассказала Лизе, что на её лечение (а оно было о-о-очень дорогим!) денег им не хватало, и мама решила обратиться в различные благотворительные организации. И слава Богу, что в мире оказалось так много добрых людей. Им помогли. Деньги нашлись, и её лечение оплатили.

Лиза верила, что сможет победить рак. Она мечтала, что сможет ходить. Верила, что сможет, так же, как и все детки, бегать во дворе, играть в снежки, ходить в школу. Она очень хотела быть такой, как все! Знаете, кто-то мечтает быть особенным, а она хотела быть как все.

Её положила на каталку и увезли на операцию.

Три месяца спустя. Май

Уже второй раз они приезжают в эту клинику.

— Какой прогресс! — говорили доктора, когда изучали результаты Лизиных анализов.

Великолепный и феноменальный.

Лиза и сама чувствовала, что у неё появляется аппетит, она стала меньше уставать. Мама и вся семья надеялись, что ОН когда-нибудь отступит.

ВЕСНА.

Какое ароматное слово. Из больничного окна было видно, как на клумбах распускаются цветочки, как на деревьях появляются листики. Ребята во дворе бегают шумной ватагой — запускают воздушных змеев. Лиза тоже хотела бы вместе со всеми запускать воздушных змеев, но на это у неё еще не было сил.

Прогресс был! И доктор был прав, когда говорил, что Лиза — маленький боец, который уверенно движется к победе.

Она уже начала потихоньку ходить сама. Ей все реже нужно было инвалидное кресло. Но этих успехов было недостаточно для того, чтобы бегать во дворе. И девочка это понимала.

— Уже тепло. За окном весна, — мама подошла к своей дочке и погладила светловолосую макушку, на которой торчали непослушные кудри.

Мама смотрела с любовью и нежностью на своего маленького героя, которая каждый день боролась со страшным и злым диагнозом. Борьба была неравной, но её маленькая девочка не сдавалась.

Лиза спустилась с кроватки, которую по её просьбе поставили около окна. Сделала несколько маленьких, нетвердых, но таких важных шажков. Мама поддерживала хрупкую белокурую красавицу, позволяя ей опереться на неё как на трость.

Еще три месяца спустя. Август

За окном очень жарко, а в палатах работает кондиционер, позволяя находящимся здесь на лечении больным не ощущать на себе причуды погоды.

Лиза с мамой сидели в белом кабинете и были как натянутая струна. Девочка подняла глаза и посмотрела на лицо мамы, отмечая про себя, как та напряжена. Между бровей — складка, губы сжаты, спина идеально ровная, руки лежат на коленях. Мама, видимо, почувствовав её взгляд, опустила глаза.

— Все будет хорошо. Не волнуйся.

Сегодня принесут её анализы, которые покажут, помогло Лизе лечение в этой дорогостоящей клинике или нет.

Она ждала и боялась. Верила в победу и испытывала страх. А вдруг всё напрасно? Вдруг все это не имеет смысла и ей не суждено бегать, как все дети, по улицам?

Они сидели и ожидали оглашения результата как приговора.

Вот-вот должны были прийти врачи, которые вынесут вердикт, здорова или… Страшно подумать, что будет, если «или».

От волнения у Лизы стали влажными ладони. Мама ободряюще сжимала её руки, гладила дочь по голове и шептала:

— Всё будет хорошо.

Внезапно дверь открылась. В кабинет вошли три доктора в белых халатах. Лица у всех очень серьёзные.

Лиза подумала, что это все — конец. Нет больше никакой надежды.

Врачи сели напротив них.

— Елизавета Ивановна. — Они обратились к ней по имени-отчеству, и Лиза поняла — хэппи энда не будет.

— Варвара Степановна. — Теперь их взоры устремлены на маму.

Врачи замолчали. Лиза с мамой тоже молчат.

— Сегодня пришли последние анализы.

Напряжение повисло в воздухе. Лиза перестала дышать, сжимая со всей силы кулачки — на удачу.

— Елизавета Ивановна. Вы наш герой!

Лиза замерла, боясь пропустить хоть одно слово из той речи, что сейчас говорил сидящий напротив неё мужчина.

— Вы смогли победить рак!

Она смотрела на врачей, и до её сознания постепенно начал доходить смысл сказанного.

— Вы хотите сказать, что я полностью… — слёзы душили её, не давая закончить предложение.

— Да. У Вас ремиссия. О полном выздоровлении можно будет сказать через пять лет, но сейчас можно утверждать точно. У Вас — стойкая