Книга Наброски пером (Франция 1940–1944) - Анджей Бобковский

Анджей Бобковский

Наброски пером (Франция 1940–1944)

© Fondation Jan Michalski, Montricher CH/Fundacja Jana Michalskiego, Montricher CH

Copyright © 1957 by Instytut Literacki Kultura

© Maciej Urbanowski, предисловие, 2021

© Józef Czapski, 1961

© И. В. Киселёва, перевод, 2021

© Н. А. Теплов, оформление обложки, 2021

© Издательство Ивана Лимбаха, 2021

This publication has been supported by the © POLAND Translation Program

Издательство благодарит Литературный институт «КУЛЬТУРА» (Institut Littéraire «kultura») в Мезон-Лаффите за содействие настоящей публикации и фонд Яна Михальского за предоставление фотографии Анджея Бобковского

Перевод выполнен по изданию: Andrzej Bobkowski. Szkice piórkiem. Paryż: Instytut Literacki, 1957

Фото на обложке © Tore Yngve Johnson

Мацей Урбановский

Жить и молиться

О «Набросках пером» Анджея Бобковского

«Наброски пером» — одна из важнейших книг в польской литературе. И в то же время это одно из самых интересных произведений о ХХ веке, точнее, о человеке, восставшем против подлости и глупости этого столетия.

К тому же «Наброски пером» — главная и единственная опубликованная при его жизни книга Анджея Бобковского, а еще это уникальный дневник, стоящий особняком в ряду выдающихся достижений польской диаристики. Замечательные дневники оставили Витольд Гомбрович, Леопольд Тырманд, Густав Герлинг-Грудзиньский, Мария Домбровская, Славомир Мрожек, а если речь идет о Второй мировой войне — это записи Зофьи Налковской, Кароля Людвика Кониньского[1] и Анджея Тшебиньского. На этом великолепном фоне «Наброски пером» предстают как произведение исключительное, сияющее особым и до сих пор не ослабевающим светом.

Автор

Биография автора чрезвычайно интересна и в то же время символична для сложной истории польской интеллигенции второй половины XX века.

Анджей Бобковский родился 27 октября 1913 года в Винер-Нойштадте, находившемся тогда на территории Австро-Венгрии. Напомню, что у поляков в то время не было собственного государства, более ста лет назад его разделили между собой Россия, Пруссия и Австрия (впоследствии Австро-Венгрия).

Родители у него были особенные. Спустя годы он вспоминал с присущим ему чувством юмора: «Я был единственным ребенком, рожденным в самом невероятном браке утонченной, стильной, постоянно вращающейся в кругу писателей <…>, играющей, поющей — одним словом, орхидеи „из Вильно“ панны <Станиславы> Малиновской и солдафона австрийской армии (57-й Боснийский полк в Сараево), позже инструктора по фехтованию и профессора австрийского языка в Терезианской академии в Винер-Нойштадте». Еще Бобковский рассказывал о гимназических временах: когда он уезжал на каникулы, мать вручала ему медальон с Богородицей, отец — коробку презервативов.

Сестра католички Станиславы Бобковской была выдающейся актрисой, и в ее доме гостили знаменитые артисты. Отец писателя Хенрик происходил из респектабельной семьи краковских протестантов: его сестра защитила диссертацию по философии в Ягеллонском университете, а брат в независимой Польше, то есть после 1918 года, стал вице-министром коммуникации. В свободной Польше сделал карьеру и отец Анджея Бобковского, ставший генералом и воевавший с большевистской Россией (был начальником штаба 2-й армии). Военная профессия главы рода Бобковских, вероятно, явилась причиной их постоянных переездов в 1920-е годы: из Вильно в Лиду, затем в Варшаву, Торунь, Модлин. Однако, в конце концов, Анджей Бобковский поселился в Кракове, где (не без проблем) учился в той же знаменитой гимназии Святой Анны, что и Юзеф Конрад Коженевский[2]. Спустя тридцать лет автор «Ностромо» станет его любимым писателем.

Краковский период — начало интеллектуального взросления Бобковского. Ему не удалось избежать проблем поколения, родившегося в 1910-е годы, которое будет играть важную роль в польской культуре 1930-х годов. Голосами Чеслава Милоша, Казимежа Выки, Ежи Анджеевского и многих других это поколение выражает разочарование Польской республикой[3], рисует картины падения Европы и требует от современников духовной революции, ищет спасения в коммунизме, национализме и прежде всего в обновленном католицизме. Это поколение, которое назовет себя трагическим и бездомным. «Пьяные дети в тумане», — напишет Болеслав Мициньский[4] о своих сверстниках.

Анджей Бобковский, вероятно, испытывал подобные страхи, хотя лично его экономический кризис не коснулся. Под влиянием любимого Оскара Уайльда он пытается походить на денди, читает модного Освальда Шпенглера, стихи катастрофистов[5], переводит Андре Моруа и общается с членами Союза независимой социалистической молодежи. Именно тогда и начинаются его литературные приключения. Он публикует в газетах юморески, ведет дневник, фрагментами из которого делится с родными и друзьями. Обдумывает идею экспериментального романа, который, однако, ему не удастся написать.

После окончания гимназии в 1932 году Анджей Бобковский поступает в Высшую школу экономики в Варшаве, но гораздо более важным событием в его жизни становится женитьба в 1938 году на Барбаре Биртус из Кракова, выпускнице Школы изящных искусств, талантливом декораторе, которая спустя много лет станет еще и поэтессой. Отныне Барбара будет верной спутницей Анджея и одной из героинь «Набросков пером». С ней он уедет из Польши в марте 1939 года. Это был спешный выезд в атмосфере скандала, причины которого до сих пор не выяснены. Молодые супруги прибывают в Париж, откуда намерены отправиться в Буэнос-Айрес, где Бобковский должен занять должность в представительстве «Польского экспорта железа» («PEZ»). Однако оформление документов затягивается, и в Париже их застает начало германо-польской войны. Когда Польша терпит поражение, Бобковский является на сборный пункт армии, которая формируется во Франции из числа польских беженцев. Его кандидатура отклоняется: причиной отказа являются семейные связи, а именно его дядя — вице-министр, связанный с лагерем Юзефа Пилсудского, который яростно борется против эмигрантского правительства генерала Владислава Сикорского.

В результате всю оккупацию Бобковский проводит в Париже. Он работает инженером на оружейной фабрике в Шатильоне. Когда в мае 1940 года начинается наступление вермахта, он вместе с фабрикой эвакуируется на юг Франции. В это время он начинает вести дневник, который в 1957 году опубликует под названием «Наброски пером». Его первые фрагменты будут напечатаны в 1945 году в эмигрантском журнале «Вместе, молодые друзья», а также в краковском журнале «Творчество». Это будет запоздалый литературный дебют 32-летнего Бобковского.

После окончания войны он работает книготорговцем, кладовщиком, ремонтирует велосипеды…

Бобковский участвует в работе парижского отделения 2-го корпуса Войска Польского, воевавшего во время Второй мировой войны в Северной Африке и на юге Европы, и в деятельности польского освободительного движения «Независимость и демократия», отвергавшего ялтинские договоренности, требовавшего