Книга Ночь империи - Дарья Богомолова
- Жанр: Книги / Научная фантастика
- Автор: Дарья Богомолова
(18+) Внимание! Аудиокнига может содержать контент только для совершеннолетних. Для несовершеннолетних просмотр данного контента СТРОГО ЗАПРЕЩЕН! Если в книге присутствует наличие пропаганды ЛГБТ и другого, запрещенного контента - просьба написать на почту для удаления материала.
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пролог.
День, когда страна погрузилась в траур, был светел. Солнце, едва появившись на небосводе, согревало своими лучами травы и деревья, ласково будило птиц, тут же начавших свои звонкие трели; проникало даже под воду, к рыбам и анкарам. Своими лучами скользило оно средь домов, по узким и широким улицам, заглядывало в приоткрытые и распахнутые настежь гостеприимные, окна, бежало вперёд и несло вести о новом, радостном дне. Солнцу было невдомёк, что ему стоило скрыться за облаками, отдав своё место на небосводе мрачным грозовым тучам, которые бы рыдали вместе с нацией, потерявшей отца.
В этот страшный, тяжёлый для каждого имперца день наместник Первородных на бренной земле, Владыка, луна и солнце империи не проснулся. Он ушёл тихо, во сне, оставив свой народ в одиночестве, вынужденный жаться в поисках защиты и управления.
Дворец погрузился в молчание. Белыми тканями завесили окна и дверные проходы, в помещениях вздымался к потолку дымок от благовоний, зажжённых в память о безвременно почившем. Пахло шафраном, миррой и какими-то цитрусовыми, точное название которых никто не мог назвать: для одних это был шерран, для других – ларак, для третьих – просто марнир.
Первыми у постели погибшего собрались те, кто был к нему ближе всех – главы ведомств. Под их строгим надзором предводитель врачевателей и лекарей подтвердил факт смерти, после чего, оставив подле себя лишь летописца – жены, сестра и прислуги были деликатно выдворены за дверь – они остались наедине с почившим Владыкой.
Возлежавший на кровати молодой мужчина взошёл на престол около ста тридцати лет назад. Сын Мортема Жестокого, надежда империи Эрейи, светловолосый и совсем непохожий на своего великого отца мальчик был слаб духом и здоровьем. Повзрослевший внешне, внутри он оставался ребёнком, и потому никто не ждал от него свершений, подобных тем, что принадлежали отцу. Доброе, нежное дитя, он был по праву рождения наделён тяжёлой ношей, которую с него готовы были снять не полностью – лишь малую часть, в качестве помощи. После себя Мортем оставил и дочь, денно и нощно везде сопровождавшую слабого брата.
Он стал супругом и мужчиной лишь недавно, а потому не успел оставить никаких наследников. Смерть настигла внезапно, и на руках ни у единой души не было посмертного указа. Казалось, великая империя Эрейи оказалась на распутье, оставленная там невнимательным родителем и доступная всем возможным хищникам, уже нацелившим на неё клыки и когти.
1.
Тетива опасно затрещала, натянутая до предела и уже начавшая сильнее допустимого гнуть за собой дуги из дорогого чёрного дерева, но её, несмотря на слабое возмущение, потянули дальше.
Мальчишка, поступивший на службу в армию не по своей воле и тем более не по своей воле оказавшийся в столице, нервно сглотнул. Он мог бы сейчас пасти коров в своей деревне, если бы не люди в военном облачении, пришедшие на их земли. Главный среди них, невысокий пухлый мужчинка в годах, остановился в тот день на главной улице деревни, куда согнали весь народ, и, развернув шуршавший слегка свиток, неожиданно громким, чётко поставленным голосом зачитал приказ.
Они забирали каждого мальчишку, которому было от десяти до двадцати лет. Взрослые шли за ними без страха, младшие испуганно жались к вывшим раненными зверями матерям – отпускать своих чад не хотел никто.
Когда его уводили, мальчишка слышал, как его мать проклинала Владыку. Он верил, наслушавшийся рассказов, непременно страшных, что их не будут считать за нормальных существ – они ведь были из Верхнего Аларана. Говорили, что эти сборы новых солдат на деле лишь для отвода глаз, чтобы потом продавать молодых здоровых парней в рабство и в услужение высшему свету.
Тетива, потеряв упор, оттягивавший её назад, хлопнула, единым рывком возвращаясь на место, и швырнула вперёд стрелу. Вертясь в воздухе за счёт расположенных на трёх линиях перьев, она рассекла, казалось, само пространство, и исчезла где-то в зарослях кушицы. Последовал хриплый вскрик, и где-то чуть дальше линии видимости, сломав пару веток, грузно упала птица.
Мальчишка не верил рассказам. Слушал их, но верил с трудом – кто бы стал в таком количестве закупать себе слуг? Ещё и каждые десять лет, смешно просто. Не изводили ведь эти богачи из центральных земель свою прислугу настолько сильно, чтобы через декаду им требовалась новая. Он заставлял себя думать о том, что попадёт в действительную армию, и кто-то там, свыше, его услышал.
Среди прочих ребят, с частью которых подружился, мальчишка оказался в крепости близ самой столицы – Лайета. Высокие каменные стены шириной в, как говорили, десять метров, огромный плац в центре, где каждое утро они встречали рассвет, постигая военное искусство. Общая работа даже, если дело касалось готовки или уборки. Оружие, пока деревянное, и небольшой лес, раскинувшийся позади укреплений. В нём можно было иногда гулять, с условием обязательного возвращения до закрытия ворот. Старожилы говорили, иногда там командиры учили молодняк ориентироваться на местности и преодолевать препятствия, которые подкидывала сама матушка-природа.
Мальчишка свыкся со всем, кроме одного – и это было причиной, по которой он действительно жалел о том времени, когда единственной заботой было пасти коров, да помогать батьке по хозяйству. Командиры любили наличие бесплатной рабочей силы: кто-то брал новобранцев себе в поместье, потаскать тяжёлые брёвна, поработать руками; кто-то приставлял к семье, когда супружница выходила в город за продуктами. Некоторые, и эти были хуже всего, брали с собой наивный, надеявшийся на приключения молодняк, когда им нужна была подставка. Кому как везло, но в данном случае – под стрелы.
Вспомнив, где находился, мальчишка тряхнул головой, скидывая на сторону неровно стриженную чёлку, и поспешно вложил в протянутую ладонь новую стрелу.
Тетива вновь затрещала, державшаяся целой из последних сил.
– Сударь, там ведь…
В его сторону даже не посмотрели. Подавая ещё одну стрелу, мальчишка едва слышно кашлянул и выпрямил спину.
– Сударь генерал, разрешите обратиться.
Стоило начать говорить по уставу, как на него соизволили посмотреть – пусть и ненадолго. Поймав внимание генерала, мальчишка предложил сбегать посмотреть, что за птицу удалось подстрелить, но в ответ только головой покачали.
– Я здесь не за дичью. Как закончу, можешь забрать – на кухню отнесёшь, приготовишь.
Другие командиры были… другими. Хмурясь слегка, мальчишка осмотрел того, с которым проводил день в качестве помощника, и почувствовал, как сердце пропустило удар. Он был в армии уже полгода и за это время давно должен был запомнить, какие чины как выглядят. «Дурак эдакий,– подумал про себя бедняга, стискивая в руках оставшиеся не использованными пять стрел,– это же великий генерал, чтоб тебя!»
Их крепость целиком и полностью принадлежала этому тави. Другие четыре каждый имели в управлении свою такую же. Этот, если послушать ворчавших порой командиров, был слишком мягким – им, по крайней мере, так казалось.
