Книга Ты - моя - Наталья Громова

За окном была тихая и спокойная ночь, небо освещала полная луна. Сквозь плотную ткань штор пробивался ее одинокий лучик, мерцая в комнате мягким и таинственным светом.

В спальне на кровати лежал молодой мужчина, держа в своих объятиях хрупкую девушку, мирно сопящую ему в шею. Он боялся уснуть и снова проснуться утром совершенно один, как было много ночей подряд, которые провел, гадая, где скрывается его персональное солнышко.

Девушка слегка пошевелилась от пристального взгляда его темных, шоколадных глаз, но не проснулась. Слегка надула свои пухлые, розовые губки, потерлась носиком о его голую грудь и снова затихла.

Парень лежал и боялся пошевелиться от нахлынувших чувств, впервые за последний месяц он дышал свободно. Легкая улыбка тронула его губы и притянув, девушку еще ближе к себе, с наслаждением прикрыл глаза.

С ее губ сорвался тихий вздох протеста, пушистые ресницы затрепетали, но глаз так и оставались закрытыми. Мужчина уткнулся ей в макушку, вдыхая такой родной и любимый запах. Совмещавший в себе аромат свежести и корицы, тихо поцеловал и подумал, что теперь он самый счастливый человек на свете.

А этого могло и не быть, от нахлынувших воспоминаний еще крепче прижал любимую к себе, боясь, что девушка вновь может исчезнуть. Но она почувствовав его страх, положила свою маленькую ладонь на обнаженную грудь мужчины, напоминая ему том, что никуда не денется и затихла.

Парень провел кончиками пальцев по ее руке, поцеловал оголенное плечико и тихо прошептал:

— Ты моя, девочка, я тебя никому не отдам.

Кирилл еще долго так лежал в полумраке темной комнаты, обнимая такое желанное и родное тело любимой. Тепло ее тела согревало и дарила долгожданный покой и умиротворение. Еще раз вдохнув ее запах, уткнулся носом в макушку и сжав покрепче в своих объятиях, задремал.

Сквозь запахнутые шторы пробивалось утро, яркий лучик солнца слегка прошелся по личику и затерялся где — то в ее волосах. Девушка сладко потянулась и с неохотой распахнула глаза.

Сначала нахмурила брови, не понимая где находится, а потом когда в памяти медленно вспыхивали картинки со вчерашнего вечера, по щекам разлился румянец, окашивая их в яко красный цвет.

Еще никогда ей не было так стыдно за свое поведение. Медленно ее взгляд прошелся о комнате, коснулся светло- бежевых обоев, шкафу купе, красовавшемся по всей стене. Он был сделан под светлое дерево, как и комод, на котором красовались рамочки с фотографиями.

На них были изображены они счастливые и довольные, сделанные в самом начале учебного года. Она случайно захватила их с собой, когда поспешно убегала из Москвы. Рядом стояло старинное кресло, на котором небрежной кучкой валялась их одежда.

Ее губ коснулась легкая улыбка и несмело повернув голову пристально посмотрела на лежавшего рядом с ней мужчину.

Кир не спал и внимательно наблюдал за ней своими притягательными, темными глазами, в которых можно было утонуть. Не зная, что сказать и как себя вести, потянула одеяло на себя прячась под ним с головой. Кир одернул его назад и я стыдливо прикрыла глаза.

— Доброе утро, — от его хриплого ото сна голоса по моему телу пробежались мурашки, — Проснулась моя красавица!

В его глазах было столько теплоты и нежности, что мои глаза защипало от непролитых слез. Любимый мужчина рядом и весь кошмар последнего месяца позади и я наконец могу вздохнуть с облегченьем или нет? Улыбка медленно сползла с моего лица и сглотнув вязкую слюну, тихо прошептала:

— Привет.

И замолчала не зная, что еще можно сказать в нашей ситуации. Сколько раз за последний месяц представляла себе, что вот так мы будем просыпаться каждое утро? Дарить друг другу нежные поцелуи и смотреть на то, как поднимается солнышко и начинается новый день?

Но это наверное так и останется в моих мечтах! Вглядываясь в родные и любимые черты, старалась навсегда запечатлеть их в своей памяти. Несмело провела кончиками пальцев по его лицу, коснулась губ, поражаясь их притягательности. Не пухлые и не тонкие, по истине мужские. Очертила твердую линию подбородка и убрала руку.

— Тебе, наверное, пора, — тихо прошептала я.

Отвернувшись к окну, закусила губу и незаметно смахнула предательскую слезу.

Кир шумно вздохнул, взял пальцами за подбородок и аккуратно повернул к себе. Нахмурил брови и стер мокрую дорожку, ласково поглаживая пальцами скулы. Провел подушечкой большого пальца по линии пухлых губ, а затем зарылся рукой в волосах, притянул ближе к себе и прошептал:

— Ты моя, слышишь, моя! Я тебя не отпущу, если надо привяжу к кровати, но не отпущу! Я тебя так долго ждал. Моя. Моя сладкая девочка!

Развернувшись в его руках, уткнулась носом в обнаженную грудь и громко всхлипнув, разрыдалась. Слезы крупными каплями катились из глаз по его обнаженной груди, его руки крепко обнимали меня. И отпустив себя, рыдала так горько и с таким отчаяньем, что сама прижималась еще сильнее, ища в его теле силу и опору.

— Не надо. Не плачь моя хорошая, все теперь будет хорошо, я с тобой.

— А как же те фотографии? — со слезами прошептала я, — Как же твоя репутация? Что же будет дальше с нами, неужели ты мне веришь? — тихо закончила я.

— Не переживай, я со всем этим разберусь сам. А ты забудь, слышишь, забудь об этом.

— Я боюсь, очень боюсь потерять тебя опять.

Приподняв голову и громко икнув, с надеждой посмотрела на него своими заплаканными глазами.

Кир нежно водил пальцем по лицу и думал, какая же она красивая, нежная, милая и родная. Пропустил сквозь пальцы светлые волосы на ощупь похожие на шелк. Наклонился и коснулся ее губ, захватывая их в плен собственническим поцелуем. Какая же она сладкая, словно летняя сочная ягодка. Ее так и хочется целовать и целовать до тех пор, пока не закончится в легких дыхание.

Такое ощущение, как будто бы я пью из целебного источника и никак не могу напиться. Целовал нежно смакуя ее неповторимый вкус, пробуя заново ее губы, но постепенно углублялся, делая его жадным и глубоким.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍С огромным наслаждением дразнил и распалял, заставляя желать меня еще больше. Наши языки сплетались в диком танце, воздуха в легких отчаянно не хватало и они горели огнем. Мы цеплялись друг за друга, оба истосковавшиеся за время разлуки.