Книга Живой Лес - Лана Лэй

Мне не спалось. Наступил рассвет, и экипаж сразу тронулся в путь. Время столь раннее, что моя попутчица — тетушка Клозета — уснула вновь прямо в карете. Мне бы так! Клозету (про себя я ее называла Клозель за сходство с газелью, ведь тетка всегда была грациозна, немного высокомерна и непременно носила высокие цокающие каблуки), приставили ко мне следить за благопристойностью моего поведения. Конечно, ведь я — девица, впитавшая правила приличия высшего общества с молоком. Но, учитывая шаткость сложившейся ситуации… Я с завистью посмотрела на мерно посапывающую Клозель и её сползшие на нос черепашьи очки.

Сердце билось беспокойно. Несмотря на все красоты, что нас окружали за окном кареты, — пробуждающийся в легком тумане лес, умывающийся утренней росой, заливистые трели древесных птах, оранжевые лучи, робко пробивающиеся сквозь листву и ароматы лесных цветов — тревожное ощущение не покидало меня. Внутри тянуло и сжималось от понимания - остался лишь день до встречи, которая полностью перевернет мой мир. Разрушит все старое и приведет в неизвестность. Неизвестность, которая потребует от меня слишком многого — мою жизнь…

Будь проклята эта старая кочерга, одной россыпью своих колдовских зелий на жабьей шкуре решившая мою судьбу и вырвавшая меня из привычного окружения родительского дома, любимого города и обожаемого Изыскария! (Про жабу я думала со злости, на самом деле гадать она могла на чем угодно, даже на тарелке с остатками зеленой похлебки). Да и дед мой, Гарольд, хорош! Вот уж не ожидала от него такой подставы! Скажите мне, ну как, как можно поженить двух совершенно разных и незнакомых людей на основе всего лишь несуразного гадания?! Быка с коровой и то… не всегда получается свести. К любовным играм, мягко говоря. Но Гарольд уперся лбом. Он был уверен, что старая трещотка, стянувшая с него круглую сумму за всю эту ересь, права. Подозреваю, что с возрастом твердолобость моих родственников прогрессивно повышается, а я всего лишь попала под раздачу…

Мой уважаемый дед Гарольд в свое время — советник самого Императора по надзору за безупречностью хозяйствования в Южной части Латерийской Империи. Иными словами, занимал вполне нерядовой и весьма заметный пост (до момента, пока Император не был вероломно смещен своим же воспитанником). Деду были дарованы обширные владения – лакомый кусочек на ближайших подъездах к самой столице. За свою жизнь он вырастил четырех сыновей, один из которых, старший, — мой отец — пошел по стопам деда. Но несмотря на чаяния родни (подозреваю, рассчитывающей на близкородственное обогащение), он не продвинулся далеко по имперской службе, и в конце концов оставил это неблагодарное дело, открыв небольшую гончарную мануфактуру, позволяющую нам вести хоть и безбедное, но весьма скромное существование.

Благодаря деду нашей семье достался дом в центре столицы Латеры, а также ранее упомянутое небольшое земельное угодье, где мы с сестрами любили отдыхать и наблюдать за овцами, козами, курами и прочей живностью, и где долгое время жило оно — совершенно несуразное создание, каким-то чудом умудрившееся появиться на свет, — кот-недотепа Ку-ку.

Как такое могло сочетаться в одном существе, а именно абсолютно несвойственная котам глупость, косые глаза, пушистый хвост с синеватым отливом, похожий на хвост райской птицы… Никто не знал. Поговаривали, что без магии, определенно, странное творение не обошлось. Доведись коту оказаться за пределами нашего поместья, очевидно, что часы его жизни будут сочтены, поскольку его устройство совершенно не приспособлено для выживания.

Придуманная сестрами кличка «Ку-ку» не совсем вежливо по отношению к коту подчеркивала его, увы, не выдающиеся интеллектуальные способности. Хм-м-м… если они вообще у него были… Удивительно, но глаза Ку-ку никогда не смотрели в одну сторону. Если один из них поворачивался вперед, то второй неумолимо отворачивался назад, словно бы их соединяла невидимая веревочка посередине черепной коробки. Дефект зрения вкупе с абсолютной неспособностью показать хоть какие-то зачатки мышления, приводил к тому, что Ку-ку мог часами упираться лбом в препятствие, не делая попыток свернуть в сторону. Однажды он так бесцеремонно вломился в будку к нашему сторожевому волкодаву, что надолго ошарашил его своим напором и желанием пройти сквозь деревянную стенку! После этого происшествия бесстрашный пес боялся кота как огня, поджимая хвост и поднимая вой всякий раз, когда тот приближался. Мы давно к этому привыкли…

Одного не пойму: какая несусветная глупость заставила меня с яростью выкрикнуть во время рокового семейного обеда, что я забираю Ку-ку с собой в свое путешествие? Путешествие в одну сторону… Все посмотрели на меня странно (мне даже показалось, вот-вот и матушка погладит меня по голове, но она ограничилась лишь навязчивой добавкой моего любимого пудинга). Со мной не спорили и без промедления собрали дорожную сумку для кота. Все были исключительно милы в эти последние дни, стараясь исполнить мое любое желание. Я, вконец, ощутила себя беспомощным младенцем или, скорее, безвременно умирающим, чьей участи сочувствуют окружающие. Со всей деликатностью они отводили в сторону глаза.

В который раз я оглядела темное пространство кареты. Ку-ку сидел в дорожной сумке и дрых, зараза, вместе со всеми под мерное постукивание колес моей временной клетки. Подумалось, что с котом мне хотелось забрать частичку настоящего дома и той беззаботности, с которой все эти годы мы с сестрами подшучивали над ним. Сердце заныло при мысли, что это не повторится никогда. Никогда… Мне бы хотелось думать иначе, но что-то внутри подсказывало, что связи с прошлым неумолимо рвутся. И мне не остановить процесс, от которого в животе крутилась ледяная воронка.

Мои две сестры младше меня. И обе имеют ухажеров с перспективой на долгосрочные отношения. Не с этим ли связано решение о моем поспешном браке? У нас в Империи нет строгого закона о порядке обручения сестер, но все же люди смотрят косо, когда младшая оказалась более проворной, чем старшая.

И все же… причина не в этом. Моя родня не настолько консервативна (куда вероятнее – расчетлива). Правда, последние пару лет мне угрожало прозвище переросшей старой девы и книжной зубрилки. Мне никто не приглянулся из этих недотеп парней, окружавших меня в Академии и изредка на встречах в гостях. По правде говоря, парней я недолюбливала... Во-первых, мужчин из моего окружения сложно сравнить с любимыми книжными героями. Они им и в подметки не годятся. Какой из наших ботаников или даже спортсменов смог бы без труда раскидать десяток бандитов разом лишь для того, чтобы немедленно признаться в пылких чувствах к героине, а затем, непременно, обнаружить в себе королевские корни и возвести возлюбленную на трон, с помощью магии обезоружив противников?

То-то и оно.

Никто.

А во-вторых, все парни похожи. Наверное, так глупо говорить, но... Джит, моя ближайшая подруга утверждает, что я напрочь лишена женского взгляда. Оценивающего! Посмотришь на этих парней… у кого-то рост повыше, у кого-то нос с горбинкой, у кого рубашка в горошек — словом, никакой особой привлекательности. Конечно, собираясь одной компанией, мы общались между собой. Но смотреть на них взглядом, оценивающим на предмет годности к проявлению чувств, я так и не научилась. Как ни старалась. Не получалось у меня влюбиться! Сердце словно спряталось за наглухо замурованные ставни… А вот книжные герои, воссозданные моей фантазией, будоражили воображение. Тем более, единственное, что они делали — совершали геройские поступки, а не надоедливо крутились под носом, чавкали в едальне, заикались при ответах у доски и совершали прочие нелепости,  от которых я лишь грустно вздыхала.