Книга Каменный город - Дарья Сычева

Четырнадцатый день месяца Пробуждения. Для всех это обычный весенний день, но только не для семьи Вернор. В календаре он отмечен черным, а в памяти – слезами и тоской. Словно бы по волшебству стираются улыбки с лиц и меркнет свет жизни в глазах. В воздухе начинает веять печалью. Это наваждение длится ровно сутки, а потом исчезает, как утренний туман.

Киана сидела в углу в кресле. Перед ней стояла небольшая кружка с остывшим душистым чаем. Остальные пили пиво, согласно заведенной в семье традиции. Эту традицию Киана не уважала, потому что не понимала ее смысла. Она просила, чтобы ей рассказали, объяснили, но никто толком и сам не знал, зачем все это. Порой Киана не понимала мир, в котором ей было суждено родиться.

Помимо нее в комнате находились еще трое – мама, Айбл и Бивис. Должны были прийти и другие гости, но работу никто не отменял. Впервые за шесть лет гостей пришло так мало. Киана не видела в этом дурного знака, в отличие от матери. Но и она быстро отказалась от своих слов, брошенных утром. Прошло уже много времени, не каждый хочет тревожить старую рану на душе, и не стоит на это обижаться.

Поминальный день, день памяти – как ни назови, а все равно приходится вспоминать отца. Поминай покойного тем, что он любил при жизни, и уважай выбор его – так звучала одна из множества мудростей, которую принято чтить и соблюдать, дабы не разгневать ларов, что заботятся об упокоении душ. В случае почившего отца Кианы, речь шла о пиве. Это самое противное и дешевое пойло во всем Тиноре, такое еще поискать надо. Но он его любил и частенько пил, сидя в гостиной и читая газету. Сейчас в том кресле сидела Киана, и ей казалось, что она вновь стала маленькой девочкой, которая ерзает у отца на коленках и просит рассказать очередную историю о его приключениях.

Но Киана уже далеко не маленькая девочка, а красивая юная девушка. Ей семнадцать, в следующем году она закончит обучение в школе и поступит в университет. Киана уже давно строила планы на свое будущее, не забывая советоваться с матерью и друзьями. В отличие от своего отца, который не боялся новых открытий и всегда рвался вперед к цели через тернии, Киана была слишком осторожной и продумывала свои шаги заранее.

– Любил же он эту дрянь… – хриплым голосом отозвался Айбл. Старик устроился в соседнем кресле с бутылкой пива в руке. В его возрасте вредные привычки, в том числе и алкоголь, опасны для здоровья, но раз в год он шел на риск. Впрочем, так думал только он. Мать Кианы каждый раз разбавляла пиво в его кружке водой, а Айбл даже не замечал этого. После перенесенного им инфаркта пару лет назад все друзья переживали за его здоровье, но только не он сам.

Айбл ненавидел пиво любого сорта, а это так тем более. Всё нутро было против того, чтобы он сделал ещё один глоток, но какое-то неведомое чувство с упрямством заставляло его раз за разом подносить бутылку к губам. Эта горечь во рту, неприятное послевкусие и желание выплюнуть все в ближайшую раковину не доставляли никакого удовольствия, но приходило удовлетворение и осознание того, что эти мучения не напрасны. Впрочем, большую часть он себе придумывал. Мама Кианы до такой степени разбавляла его пиво, что от него оставался только запах. Айбл с юности прослыл тем еще фантазером!

– Пей и не бухти, – хмыкнул Бивис, покуривая трубку у окна. Он, казалось, вообще не чувствовал вкуса и пил кружку за кружкой… или же просто выливал все через окно. Неудивительно, что розовый куст чах с каждым годом.

– За тебя, Марк! – Айбл вознес руку с бутылкой вверх. – Чтоб ты этой дрянью в Наднебесной подавился!

На подобное обращение к почившему мужу мама Кианы могла бы запросто выставить старика за дверь, но, зная Айбла и то, как много он сделал для неё и дочери, она перестала видеть в подобных словах что-то оскорбительное. Да и сам Айбл не имел в виду ничего плохого. Черный юмор это, скорее, по части Бивиса, а Айбл всегда шутил по-доброму, без какой-то дурной тени.

– Ещё, Айбл? – поинтересовалась мама, которая сама выпила не больше двух глотков. Она вообще не пила, даже по праздникам, но ради любимого переступала через все возможные преграды вроде собственного кредо. А в последние годы тоже стала разбавлять пиво водой.

– Дорогуша, мне бы эту осилить!

– Так ты пей, а не смотри на него, – Бивис любил повредничать. Эти двое никогда особо не ладили, да и с Бивисом найти общий язык довольно сложно. С магами всегда так.

Айбл тут же начал возмущаться и снова поднял тему неуважительного отношения к старикам. Бивис молча закатил глаза и отвернулся к окну, хорошенько затянувшись. Маг предпочитал общему столу подоконник и окно, в которое можно курить и не смущать дымом присутствующих.

Бивис был единственным магом, которого семья Кианы знала так близко, хотя отец был знаком со множеством магов и драконов по долгу своей работы в клубе путешественников. Он собирал истории со всех краев Тинора, чтобы потом перенести их на страницы книг и открыть всему миру. Благодаря усилиям отца, в книжных лавках с каждым годом появляются новинки в разделе «История».

– А я, между прочим, недавно вернулся из одной весьма интересной поездки, – не без гордости заявил Айбл. Старик взглянул на свою бутылку и, скривившись так, словно проглотил самый кислый лимон, выпил остатки залпом. Больше пить нечего, можно праздновать свою маленькую и сомнительную победу. Мамы Кианы тут же предложила ему чай, от которого старик никогда не отказывался.

– Куда ты перся в свои года?! – усмехнулся Бивис. Шутки по поводу возраста Айбла доставляли ему особое удовольствие. Но даже будучи магом, Бивис не ожидал получить подобный ответ.

– На Рьян.

Айбл предвидел, что его слова вызовут недоумение и в комнате воцарится гробовая тишина. С тех пор, как отец Кианы и целая группа таких же путешественников оказались погребены под обвалом, никто не плавал на тот остров в сердце Пояса Осколков. Его воды опасны, да и сам Рьян окутан дурной славой. Неудивительно, что энтузиастов, подобных отцу Кианы, потянуло туда. Дикие места всегда манили головы, вроде той, что чудом держалась на плечах Марка Вернора. Но не только его влекла дикость, она звала и тех, кто был с ней знаком не понаслышке, – Айбла, например.

Никто не сомневался, что от печальной участи Айбла спасли высшие силы. Энтузиазм не менее опасен, чем чума. Отца Кианы он отравлял еще с юношеских лет, а на Айбла напал уже в солидном возрасте, после знакомства с тогда еще молодым Марком Вернором. Старик неустанно удивлялся прыти младшего поколения, восхищался ей и не стыдился следовать за ним, а не вести за собой. Последнее подобное путешествие чуть не обернулось для Айбла прямой дорогой в Наднебесную, но духи смиловались, подарив ему спасительный несчастный случай. В джунглях легко подвернуть ногу, зацепившись за корень, а старику с портящимся зрением так тем более. Его путешествие на остров закончилось, едва успев начаться. Айблу пришлось все четыре дня отсиживаться в лагере вместе с двумя другими членами экспедиции. Впоследствии выяснилось, что только они и выжили.