Книга Цена молчания - Дебора Тернер

Джентиана с трудом подавляла страстное желание забиться в уголок и скрыться от глаз людских по крайней мере на ближайшие сутки.

— Я не хочу идти, — упрямо произнесла она, уставившись на собственное изображение в зеркале. Впрочем, она бы ни за что не узнала себя: косметика и умелые руки визажиста делают с людьми чудеса.

Сара Уитхэм, ее агент и лучшая подруга, возразила:

— Тебе это пойдет только на пользу. Нельзя же всю жизнь прятаться!

Джентиана бросила на нее возмущенный взгляд.

— Я не прячусь!

— А укрываться, точно отшельник, в Аргайле, губить свою молодость в убогой закусочной, отказываться куда-либо ходить, с кем-либо встречаться, — Сара была сама язвительность, это, по-твоему, не прятаться?

— Меня это устраивает! Ты хочешь продавать мои скульптуры…

— Так помоги мне с этим, — отозвалась практичная Сара.

Она отыскала молодую талантливую художницу три года назад и с тех пор активно продвигала ее в кругах ценителей искусства. Мисс Уитхэм, сочетающая в себе любовь к прекрасному, коммерческую жилку и искрящееся обаяние, очень скоро стала для Джентианы незаменимым агентом и надежным другом.

— Ты великолепно выглядишь, — продолжала она, похлопывая Джентиану по плечу. — Я неплохо поработала над тобой и могу гордиться. Хотя, конечно, трудно испортить такую красоту.

— Ты просто чудо! — отозвалась художница, улыбаясь. — Я сама себя не узнаю. Но я совершенно ничего не смыслю в продаже, это твой конек. Может, мне лучше остаться дома, а ты все устроишь?

— Ерунда! Людям всегда интересно посмотреть на мастера, к тому же если он хорош как картинка!

— Не желаю быть манекеном! — немедленно возмутилась Джентиана. Сара вздохнула.

— Не волнуйся, твои работы говорят сами за себя. К тому же старина Питер так разрекламировал твои творения в газете, что будет просто грешно не воспользоваться шансом. Послушай, Джен, ты, конечно, гений, но не можешь же ты есть свои скульптуры! И если не собираешься окончить дни в убогой закусочной, то лучше поторопись на открытие первой в твоей жизни выставки.

— Тебе легко говорить, — отозвалась та, придирчиво разглядывая свое отражение в зеркале. Зеленоватая полупрозрачная блузка, принадлежащая Саре, и ее собственная длинная черная юбка отлично смотрелись, но Джентиана все равно хмурилась. — Ладно, я пойду. Но ни за что не надену эту вещь — через нее все видно. Моя грудь не предназначена для продажи.

Сара недовольно округлила глаза и устало произнесла:

— Твоему отцу есть за что ответить. Ну хорошо, я дам тебе другое. — Она открыла дверцу шкафа и вытащила нечто черное и, судя по всему, шелковое. — Вот мое последнее приобретение, ни разу так и не надетое. Предназначено для искушения и соблазна. Жертвую тебе.

Джентиана послушно надела топ, украшенный вышивкой в виде маленьких золотых цветочков, и с недоверием посмотрела в зеркало. Результат превзошел все ожидания, и художница даже не поверила, что изящная красавица перед ней — она сама.

— Да, так гораздо лучше, — одобрительно кивнула Сара, поворачивая подругу, чтобы оглядеть со всех сторон. — Беда в том, что твой отец, во многих смыслах человек наверняка замечательный, воспитал тебя в духе своего времени. Конечно, он хотел сделать как лучше, но был слишком старомоден. И ты можешь выглядеть сколько угодно сексуальной и обольстительной, но в душе все равно останешься маленькой Красной Шапочкой… Знаю, знаю, ты отправишь в нокаут любого волка. Но как ты догадаешься, что перед тобой волк?

А ведь Сара права, с горечью подумала Джентиана. Она долго принимала ухаживания Эдди за чистую монету, и этим ее опыт общения с мужчинами ограничивался. С ужасом вспоминая, о трагической развязке их романа, она сосредоточилась на работе, отдавая творчеству всю силу и энергию.

— Сегодня, — произнесла Сара, беря сумочку, — ты не будешь Джентианой Маккелли, художницей-отшельником. Сегодня ты утонченный, таинственный гений. Скоро твои скульптуры поднимутся в цене, и все эстеты и модники пожелают приобрести их сейчас, пока они еще доступны.

— Так вот она какая, эта Мэрианн Маккелли, — произнес Дерек Роган, разглядывая фотографию. Черт, мысленно добавил он, это самая красивая женщина, которую я когда-либо встречал! А в его постели в свое время побывала даже известная кинозвезда.

— Джентиана Маккелли, — поправил его собеседник.

Нахмурившись, Дерек произнес ровным тоном:

— Мне нужна информация о Мэрианн Маккелли.

— Ее полное имя — Джентиана Мэрианн Маккелли. Раньше она называла себя Мэрианн, теперь предпочитает зваться Джентианой.

Дерек снова взглянул на фотографию. Эта Джентиана Маккелли обладала редкой, поразительной красотой. Впрочем, ничего удивительного: Эдди всегда отличался вкусом в выборе женщин.

Хрупкое лицо с тонкими чертами. Высокие скулы, необычный разрез глаз и нежная матовая кожа. Солнечные лучи зажгли в русых волосах тысячу медных искр, плотно сжатые губы идеальной формы выдают волевой характер. И при этом напряженный, недоверчивый взгляд.

Впервые в жизни Дерек почувствовал манящую сладость запретного плода. Он поймал себя на мысли о шелковистых волосах и теплой душистой коже. Да, он любил красивых женщин, но Джентиану Маккелли чуть ли не ощущал, хотя ни разу не видел.

И потом — ее глаза. Зеленые, с золотыми огоньками, окруженные густыми ресницами. Глаза, созданные, чтобы сводить мужчин с ума, навсегда привязывать их к себе. За них можно убить.

За них можно и умереть.

Не будучи суеверным, Дерек отмел мысль, что этот взгляд приворожил его. Он снова посмотрел на Рона Эванса, шефа личной охраны.

— И она работает в придорожной закусочной в Аргайле?

— С семи утра до двух дня, шесть дней в неделю. Воскресенье — выходной.

Чутье подсказывало Дереку, что на сурового начальника охраны Джентиана Маккелли произвела не меньшее впечатление, как на него самого. Испытав странное недовольство, он ревниво осведомился:

— Понравилась тебе, да?

Эванс с удивлением поднял глаза.

— Да, она очень милая молодая женщина, ответил +++++. — И следить за ней не составило никакого труда. Но она слишком юна для меня, и к тому же жена мне голову оторвет, если узнает, что я не ограничился простым наблюдением.

Дерек кивнул.

— А мисс Маккелли знает, что ты ее фотографировал?

— Полагаю, нет.

— И все-таки?

После некоторой паузы Эванс сказал:

— Она ведет себя очень вежливо, но отчужденно. И я сначала думал, что это проявление ее подозрительности, пока не узнал, что в деревне мисс Маккелли называют отшельницей. Да, она еще режет по дереву.