Книга Второй шанс - Эндрю Гросс

Эрон Уинслоу никогда не забудет тех страшных минут. Он узнал эти жуткие звуки, когда они разорвали вечернюю тишину. Его тело мгновенно покрылось холодным потом. Он не поверил, что в данном районе кто-то может стрелять из мощной винтовки.

К-поу, к-поу, к-поу... к-поу, к-поу, к-поу.

Детский хор только закончил репетицию, и все сорок восемь детишек устремились мимо него к тротуару. Это была их последняя репетиция перед выступлением на конкурсе в Сан-Франциско, и прошла она великолепно.

А потом началась жуткая стрельба. И не один какой-то выстрел, а целая очередь, как во время военного наступления.

К-поу, к-поу. К-поу... к-поу, к-поу, к-поу.

— На землю! — отчаянно закричал Уинслоу. — Всем на землю! Закройте голову руками! — Он не узнал собственный голос и не поверил в реальность своих слов.

Сначала, казалось, никто не слышал его. Детям в нарядных белых блузках и рубашках эти звуки показались похожими на громкие хлопушки. А вскоре град пуль обрушился на прекрасно выполненное витражное стекло большого окна церкви, на нем был изображен Христос, благословляющий ребенка в Капернауме. Оно разлетелось вдребезги, и мелкие осколки посыпались на головы детей.

— Кто-то стреляет! — продолжил Уинслоу.

Очевидно, даже не один человек, а несколько. Как это могло случиться? Он лихорадочно метался среди детей, громко кричал, размахивал руками и пытался повалить их на траву. Когда дети были уже на земле, он вдруг заметил двух девочек из его хора, которые застыли на лужайке, затравленно озираясь, а вокруг них свистели пули. Это были Чентал и Тамара.

— Чентал, Тамара, — хрипло проговорил Уинслоу, — немедленно пригнитесь!

Но девочки продолжали стоять, прижавшись друг к другу и тихо всхлипывая. Они были лучшими подругами, и Уинслоу знал их с раннего детства, когда они весело играли в классики на заднем дворе своего дома. Не долго думая Уинслоу опрометью бросился к ним, схватил за руки и повалил на траву, закрыв своим телом. Над его головой просвистело несколько пуль, и он с ужасом подумал, что если бы не прижал девочек к земле, то случилось бы несчастье. В этот момент Уинслоу был почти уверен, что следующие пули попадут в него.

— Ничего, малышки, все нормально, — прошептал он, пытаясь успокоить перепуганных насмерть девочек.

Стрельба прекратилась так же внезапно, как и началась. На лужайке воцарилась мертвая тишина, такая странная, будто весь мир замер на мгновение, прислушиваясь к происходящему. Уинслоу медленно поднялся и огляделся. Невероятное зрелище предстало перед его взором. Испуганные дети медленно приходили в себя, поднимали головы, некоторые даже пытались встать. Одни плакали, другие молча озирались, все еще не понимая, что произошло. Уинслоу облегченно вздохнул, убедившись, что дети целы и невредимы.

— Все здоровы? — все еще не веря своим глазам, спросил он. — Никто не пострадал?

— Я в порядке... со мной ничего не случилось, — доносилось отовсюду.

Уинслоу осмотрел детей и решил, что случилось настоящее чудо. Они действительно были целы и невредимы.

Внезапно он услышал позади слабый плач, повернулся и увидел Марию Паркер — двенадцатилетнюю девочку, которая стояла на вымытых до белизны деревянных ступеньках церкви и тихо плакала, уставившись куда-то в сторону. Уинслоу взглянул в том же направлении и с ужасом обнаружил причину ее слез. Даже в тяжелые годы войны на беспокойных улицах Окленда, где Уинслоу провел детство, он никогда не испытывал такого страха, как сейчас.

— Боже мой, — еле слышно пробормотал Уинслоу. — Нет, только не это. Как это могло случиться?

На цветочной клумбе возле церкви лежала одиннадцатилетняя Тэйша Кэтчингс, а на ее белоснежной блузке расползалось яркое пятно крови.

Преподобный Эрон Уинслоу закрыл лицо руками и беззвучно заплакал.