Книга Должность мечты - Марья Моревна

— Вив, вив! — Даркли подергал меня за рукав. — Отпусти его.

Я глянула вниз и ойкнула. Задумалась, называется! Очередная демонская песенка без капли смысла засела в голове, и теперь кролик, с которым я упражнялась, бодро отплясывал под нее, поднимая лапы к ушам. И, похоже, продолжалось это уже довольно давно, потому что выглядел он измотанным.

— Извини, — попросила вслух, мысленного оправдания мне показалось недостаточно.

Кролик сигнализировал, что не обиделся, и, честное слово, даже как будто подмигнул. Потом кокетливо махнул хвостиком и скрылся в ближайших кустах. Как- то неудобно получилось. Интересно, придет в следующий раз, если позову?

Кролик Даркли поспешил за ним.

— Мой не так доволен, — констатировал друг. — Как у тебя это получается? Заставила его отплясывать дикие танцы, а он после всего еще и руки тебе готов расцеловать.

— Не преувеличивай.

Находить общий язык с животными умеют все эльфы, и я не исключение. Да, получается чуть лучше, чем у других, но я это дело люблю и оттого часто тренируюсь. Так что ничего сверхъестественного в моих способностях нет.

Даркли тоскливо поглядел вслед убежавшим зверькам.

— У меня так никогда не выйдет. Вот, послушай, я попросил его съесть морковку, это же для кролика подарок судьбы, но он отказался. А твоя зверюга без всяких просьб отплясывала и не выделывалась. Вот что я делаю не так?

Ну, все, начинается! Эту песню мы знаем. Даркли только дай погрустить, он свой шанс не упустит.

— Ээ, что новенького в лаборатории? — торопливо поинтересовалась я.

Сбить накатывающую на друга депрессию удавалось только расспросами о его любимой работе. И никак иначе.

Даркли перевел взгляд с кустов на мое лицо, глаза азартно заблестели.

— Ты не представляешь. Рассказывать никому нельзя, — затараторил он. — Но ты же не проболтаешься?

Я уверенно кивнула. Болтология и сплетни — это не ко мне.

— У нас тут назревает новое открытие, — заговорщицки продолжил он. — Рабочее название у этой штуки «зелье красоты». Согласен, не оригинально, зато отражает самую суть. Так вот…

Он продолжал что-то увлеченно говорить, а меня словно обухом огрели. Да, кажется, он даже не догадывается, что сейчас сказал. И кому.

Считается, что некрасивых эльфов не бывает. Все как на подбор: стройные, высокие, прекрасно сложенные и утонченные. Вот хоть на Даркли поглядеть. Типичный представитель — светлые волосы, зеленые глаза, тонкие черты лица, приятный голос. Кто-то свыше был так щедр к нашей расе, что раздавал красоту всем эльфам без разбора.

Но, кажется, на мне эта щедрость внезапно закончилась. Или произошел какой-то сбой. В общем, осталась я ничем не одаренная. Тело нескладного подростка, длинное, худое, без груди и пятой точки. Будто саблей стесали. То есть все рОвно. От слова совсем! Волосы, казалось бы, не подвели, достаточно густые и плотные, но цвет… словно кто-то не сильно щедрый задумал сделать меня рыжей, но в последний момент зажал краску, и теперь я похожа на неудачный эксперимент парикмахера. Тусклые серо-коричневые пряди непослушно торчат в разные стороны и более-менее прилично выглядят только в плотной косе. Но и это не самое печальное. Куда хуже то, что нос и рот крупные, словно ко мне в родню нечаянно орки затесались. Так ведь нет, чистокровная я! Вот и обидно до дури. Все эльфы, как эльфы, а я страшила. Ни рожи, как говориться, ни кожи.

В детстве, когда я очередной раз плакала из-за обидных прозвищ, отец говорил, что меня кто-то проклял, но никакие колдовские примочки, снимающие порчу, меня от уродства не избавили, только обозлили.

Родители оба были прекрасными и статными. Мама, поговаривали, вообще была первой красавицей, даже король в свое время на нее засматривался. А со мной то что случилось?

Маму почти не помнила. Она умерла, когда мне стукнуло три. Воспитывал меня отец. С такой внешностью, отсутствием бабушек и подруг, то есть, какого-никакого женского влияния, выросло из меня то, что выросло. Что-то среднее между грубым сапожником и благовоспитанной эльфийкой. Отец сначала о воспитании дочери не очень то и задумывался, но когда я вошла в возраст невесты, он спохватился и выписал из столицы лучших учителей. Еще надеялся, что я смогу найти жениха. Но поезд уже не просто ушел, умчался. Мне совсем не хотелось учиться танцевать и вести светские беседы, рассуждать об искусстве и вышивать крестиком. Да и замуж тоже. Унижаться перед высокомерными красавцами-эльфами, зная, что они обо мне думают? Нет уж, увольте! Через годик таких мучений с горе-преподавателями, которые не уставали качать из отца деньги, заливая, что его дочь небезнадежна, я сбежала в академию. Фух, тяжелое было времечко… Но более свободное, это точно. После учебы я успела прожить у отца всего лишь месяц, но уже почувствовала нехилый прессинг. Так что засиживаться здесь не планировала.

— Не хочешь попробовать? — я очнулась только когда поняла, что Даркли обеспокоенно заглядывает в мои глаза.

— Чего?

— Ну, зелье. Я же только что рассказывал, — разочарованно протянул друг, догадавшись, что я не слушала. — Новые технологии, современное оборудование, все дела…

— Да пошел ты, — беззлобно огрызнулась я. — Сам пробуй. Я себе и так нравлюсь. А кому не нравлюсь, пусть только скажет… ребра пересчитаю, и они быстренько передумают.

Даркли, почувствовав мое настроение, больную тему развивать не стал. Замолчал, жуя соломинку и наблюдая за резвящимися перед нами воробьями.

Все-таки мне с ним повезло. Даром что эльф. Обычно представители моей расы предпочитали не приближаться, исключая всякое общение. А Даркли при первой встрече, лет так в десять, подбежал сам, взял за руку и потащил за собой. Я от такой наглости в первую секунду онемела и побежала следом, а затем остановилась и влепила наглецу затрещину. Он обиделся и убежал. Так бы все, возможно, и закончилось, если бы через несколько дней я не увидела, как его обижает мой ненаглядный старший братец. Родственничка своего я считала редкостным засранцем, поэтому, не задумываясь, накинулась на него как маленькая, но злобная собачонка. Даркли убежал, а на следующий день пришел благодарить. И я больше его не гнала.

— Вивьен де Ла Мун, — я аж вздрогнула от такого официоза. Даркли обращался ко мне полным именем лишь, когда хотел посмеяться или разыграть. — Вы пойдете со мной на Летний бал?

Ага, понятно.

— Тебе что, девиц мало? Любая ведь пойдет, только позови.

Даркли поморщился, подумав о чем-то своем. Жених он завидный — богат, родовит, при хорошей должности, воспитан. В общем, слюни капали у многих…

— Понимаешь, родители давят на меня с женитьбой, и та, кого я выберу спутницей на летний бал, станет объектом пристального внимания. А я о женитьбе вообще не думал, мне так хорошо. Не хочу никого выбирать.