Книга Жена опального демона - Альбина Уральская

* * *

Не завидуй тому, кто силён и богат,

За рассветом всегда наступает закат.

С этой жизнью короткой, равною вздоху,

Обращайся как с данной тебе напрокат!

/Омар Хайям/

Меня нашли в поле… в огромном поле, где стояла по пояс сухая осенняя трава. Я была без сознания, вся в своей крови, умирающая от многочисленных внутренних травм и переохлаждения. На мне было платье, которое не соответствовало ни времени, ни месту, ни историческим фактам. Следователь решил, что это платье с гламурной вечеринки. Само платье мне ни о чём не напомнило. Я с подозрением рассматривала на фотографиях нежно-голубую сияющую ткань в пятнах запёкшей бурой крови и ещё в каких-то насыщенных чёрных засохших каплях, в районе груди. Платье состояло из двух частей: нижнего приталенного плотного материала более светлых тонов до самого пола и верхнего, более тёмного тона и объёмного от пояса, застёгивающего впереди. Оно напоминало больше платье принцессы из сказок, которые я успела прочитать в больнице.

— Ты что-нибудь помнишь? — задал в очередной раз снова один и тот же вопрос уже знакомый мне следователь. В пустой палате его вопрос прозвучал как-то слишком громко — соседку увезли на рентген, и мы были теперь только вдвоём с ним.

— Нет, Валерий Львович, — ответила я ему с акцентом и помотала отрицательно головой. Русский язык давался мне легко, сама же я разговаривала на иноземном никому неизвестном языке. Язык, который знала я в совершенстве не знал никто, и как показало расследование он никогда не использовался на Земле.

Следователь, примерно возраста 40 лет, небольшой, немного полненький, забавный, тяжело вздохнул, определяясь нужно ли делать ему следующий шаг в моём допросе. Я же, сидя на больничной койке и поджав ноги под себя, нервно поправила на себе халат исхудавшей рукой.

— На тебе было ещё вот это, — он достал новую фотографию с изображением короны. Её я видела впервые, внутри ничего не шевельнулось — красивое ювелирное изделие, инструктированное голубыми небольшими камнями, мне ни о чём не напомнило. Покачала отрицательно головой, внимательно разглядывая предмет.

— Корона сделана из настоящего золота и алмазы в ней тоже настоящие. Очень тонкая работа, — объяснил мне Валерий Львович.

— Что значит слово «алмазы»? — уточнила я, не припомнив его в программе своего обучения.

— Драгоценные камни, — охотно объяснил мне следователь. — Очень дорогие. Стоимость этой короны такова, что ты можешь спокойно прожить безбедно несколько лет.

— Хм, — задумалась я. Картина очень интересная вырисовывается: я оказалась в поле в глухом месте, в дорогом платье и короне, босиком, с травмами характерными для высокого падения — словно меня вышвырнули с праздника жизни.

— Чёрный пятна — это тоже кровь, только кровь скорее всего не человека, — подкинул он мне информации для размышления. Потерла татуировку на своём запястье левой руки, напоминающую витиеватую восьмёрку — лечащий доктор сказал, что это татуировка символ бесконечности. Зная об окружающем мире уже достаточно, я тихо сделала вывод:

— Похоже меня выбросили с королевского бала, пролетая мимо над полем на вертолёте.

Грудную клетку сжало до боли, и мне впервые захотелось заплакать. Меня явно хотели убить, и вообще очень странно, что я всё ещё жива. Когда меня нашли, у меня было переломано практически всё, тело сплошной синяк, внутренние органы отбиты. Доктор был шокирован тем, как быстро я выздоровела. С момента попадания в реанимацию и полного восстановления прошёл всего месяц. От травм не осталось и воспоминаний. Хотя от моих воспоминаний о моей жизни тоже ничего не осталось. Я не помнила ровным счётом ничего до того момента пока не очнулась в реанимации.

— Очень похоже на правду, — согласился со мной Валерий Львович. — О твоей пропаже до сих пор никто не заявил. Но я думаю мы найдём твоих родителей.

Меня не искали родственники. Были ли они у меня? Кто я? Как зовут меня?

Я не помнила своего имени. И вспомнить его было важно для меня — мне казалось, что с ним я верну себе свою жизнь. Но как на зло память ко мне не возвращалась.

В больнице же меня назвали Женькой, в честь того, кто меня нашёл в поле, в честь того, кто спас мне жизнь. И я уже легко откликалась на это имя и была благодарна незнакомому мне Женьке за своё спасение, но внутри я понимала, что имя мне чужое, душа противилась и отторгала его.

Что я сотворила такого, что заслужила такую странную смерть? Смерть в короне и босиком.

Ответов ни на один из вопросов не было.

Следователь давно ушёл, а я всё размышляла над своей короткой жизнью. За месяц я освоила язык, много узнала о мире. Информацию я впитывала в себя из всех возможных источников, волонтёры охотно помогали мне осваиваться и с местным бытом, и с русским языком. Девчонки из группы волонтёров подарили мне телефон и научили пользоваться интернетом. Иногда я ещё встречала незнакомые мне слова, но в целом кроме акцента меня больше ничего не выдавало. Я вполне могла сойти за местную.

Я понимала, что меня скоро выпишут из травматологии. Волонтёры поговаривали о том, что приютят меня и помогут социализироваться, доктор намекал на психиатрическое отделение для того, чтобы восстановить мою память. Я же сама хотела наконец-то покинуть стены медицинского учреждения раз и навсегда и никогда больше не возвращаться в эту обитель боли и болезней.

Перед ужином я снова осталась в палате одна. Устроившись поудобнее на кровати, я открыла браузер, чтобы поискать для себя интересную книгу. В этот момент в палату вошла женщина. Она вошла так тихо, словно тень, что я заметила её только в тот момент, когда она поравнялась с моей кроватью. Седоволосая стройная женщина замерла, вцепившись в меня светлыми голубыми глазами, её губы дрогнули, она хотела что-то сказать, но не смогла. Она нервно сглотнула и протянула мне фотографию, на её ресницах заблестели подступающие слёзы. Аккуратно взяла фото из её рук с подозрением поглядываю на странную незнакомку.

На старой цветной фотографии стояла знакомая мне девушка: серые глаза, тёмно-русые длинные волосы, моего возраста. Доктор сказал, что мне скорее всего 21 год. Я недоверчиво смотрела на симпатичную девушку и постепенно понимала, что на изображении я и не я. Девушку с фотографии я видела в зеркале каждый день, но что-то в ней было такое, что не давало мне полной уверенности в том, что я и есть девушка с фотографии.

— Кто вы?! — я резко села на кровати и уставилась на женщину. По её щекам текли слёзы.

— На фотографии моя дочь, она исчезла 20 лет назад, — прошептала она, сжимая руки на груди в мольбе. — Я видела твоё фото в интернете в группе, — пояснила она мне. — Ты так похожа на неё, — её голос дрогнул. — Так похожа на неё, Зоя.