Книга Мой мальчик - Ник Хорнби

— Ну так что, вы, значит, расстались?

— Ты что, издеваешься?

Людям часто казалось, что Маркус издевается, когда он и не думал этого делать. Непонятно почему. На его взгляд, спросить, рассталась ли мама с Роджером, было абсолютно резонно: сначала они поругались, потом ушли на кухню, чтобы спокойно все обсудить, а через некоторое время вышли оттуда с серьезными лицами, и Роджер подошел к нему, пожал руку, пожелал удачи в новой школе и ушел.

— С какой стати мне над тобой издеваться?

— Тогда на что это было, по-твоему, похоже?

— Мне кажется, что вы расстались. Я просто хотел уточнить.

— Да, мы расстались.

— То есть он ушел?

— Да, Маркус, он ушел.

Казалось, он никогда не сможет к этому привыкнуть. Роджер ему вроде нравился, они втроем несколько раз куда-то ходили, а теперь, наверное, он его больше никогда не увидит. Маркусу было все равно, но, если подумать, ситуация складывалась какая-то странная. Однажды ему даже пришлось вместе с Роджером воспользоваться туалетом, когда оба они умирали от желания облегчиться после долгой поездки на машине. Казалось бы, если уж тебе довелось с кем-то вместе писать, то нужно с ним так или иначе поддерживать отношения.

— Что будем делать с его пиццей? — Прямо перед тем как поссориться, они заказали три пиццы, которые еще не доставили.

— Поделим, если захотим.

— Они же большие. Кстати, он, кажется, заказал с пеперони? — Маркус и его мама были вегетерианцами, Роджер — нет.

— Тогда выбросим, — сказала она.

— Или можно выковырять пеперони, все равно там в основном сыр и томатный соус.

— Маркус, проблема пиццы меня сейчас не очень волнует.

— Ясно. Извини. А почему вы расстались?

— Ну… то-се. Не знаю, как объяснить.

Маркуса не удивило, что она не может объяснить только что случившееся. Он слышал практически весь разговор, но не понял ни слова. Видно, упустил что-то важное. Когда Маркус ссорился с мамой, можно было уловить суть: слишком много, слишком дорого, слишком поздно, еще маленький, плохо для зубов, смотри другой канал, делай домашнее задание, ешь фрукты… Но когда мама ссорилась со своими ухажерами, можно было слушать часами и не уловить смысла, сути — про фрукты и домашнее задание. Можно было подумать, что им дали задание поругаться и они лепят первое, что приходит на ум.

— У него что, была другая?

— Нет.

— Ты завела себе другого?

Она засмеялась.

— И кого же? Того парня, что принимал у меня заказ на пиццу? Нет, Маркус, никого я не завела. Это не так-то просто, когда тебе тридцать восемь и ты — работающая мать-одиночка. На это не хватает времени. Ха! Да ни на что времени не хватает. А почему ты спросил? Тебя это беспокоит?

— Не знаю.

Он и вправду не знал. Маме было грустно, это он видел — она много плакала, больше чем до того, как они переехали в Лондон, но он никак не мог понять, имеет ли это какое-то отношение к ухажерам. Он даже надеялся, что имеет, потому что в таком случае, в конце концов все должно благополучно разрешиться. Она встретит кого-нибудь, кто сделает ее счастливой. Почему бы и нет? Он считал, что его мама симпатичная, милая, иногда смешная, и вокруг нее должна быть куча парней типа Роджера. Но если ухажеры тут ни при чем, то дело явно серьезное.

— Ты не против того, что я встречаюсь с мужчинами?

— Нет. Разве что с Эндрю.

— Да, я знаю, Эндрю тебе не нравился. Ну, а в принципе?

— Нет. Конечно, нет.

— Ты у меня вообще молодец. Особенно если учесть, что у тебя теперь совсем другая жизнь.

Ему было ясно, что она имеет в виду. Прошлая жизнь закончилась четыре года назад, когда ему было восемь и его родители разошлись; та была — нормальная, скучная, со школой и каникулами, с домашними заданиями и поездками к бабушкам и дедушкам на выходные. Новая оказалась запутанней, в ней было больше людей и мест: друзья мамы и подружки папы, квартиры и дома, Кембридж и Лондон. Просто не верилось, что перемен может быть так много — и все из-за того, что двое людей расстались, но он из-за этого не переживал. Иногда ему даже казалось, что новая жизнь нравится ему больше старой. В ней много всего происходит, а это, пожалуй, хорошо.

Кроме истории с Роджером, в Лондоне практически еще ничего не случилось. Они приехали всего пару недель назад — переезд состоялся в первый день каникул, и пока жизнь была скучновата. Они дважды сходили с мамой в кино, на "Один дома-2", который явно уступал первой части "Один дома", и на "Дорогая, я увеличил детей", который тоже уступал фильму "Дорогая, я уменьшил детей", и мама сказала, что современное кино — слишком коммерческое и что, когда она была маленькой… ну, а дальше он забыл. Еще они съездили посмотреть его новую школу, — огромную и ужасную; побродили по своему новому району под названием Холлоуэй, в котором были хорошие места и плохие места, много разговаривали о Лондоне, и о тех изменениях, что происходили в их жизни, и о том, что все они, видимо, к лучшему. На самом же деле они только и делали, что ждали, когда начнется их лондонская жизнь.

Принесли пиццу, и они съели ее прямо из коробок.

— А здесь пицца лучше, чем в Кембридже, правда? — весело спросил Маркус, и это было вранье: пицца была из такого же ресторана, но поскольку в Кембридже ее не нужно было так долго везти, там она не раскисала. Просто он подумал, что нужно сказать что-нибудь оптимистичное.

— Телик включим?

— Если хочешь.

Он нашел пульт между подушками дивана и посмотрел программу. Ему не хотелось смотреть сериалы, потому что там куча проблем и мама вдруг вспомнит о собственных проблемах. Поэтому они посмотрели передачу о животных, в которой рассказывалось о таких рыбах, которые живут на самом дне, в пещерах, ничего не видят и не представляют ни для кого интереса; он решил, что у мамы это не должно вызвать никаких ассоциаций.